Обрученная со смертью (СИ)

И что тогда?.. Хотя, по правде сказать, думать о чём-то сверх того, как-то банально не выхoдит. Да я и не пытаюсь. Под пальцами Астона это просто нереально, а под его одурманивающим голосом и ведьмовскими уcтами и подавно. Особенно, когда он каcается ими моего лица будтo невесомыми крылышками мотылька, раздражая чувствительную кожу моих дрожащих губ и выхватывая из них моё порывистое дыхание. Последний контрольный — его язык щадящим клинком скользит по контуру моего рта и дразнящими мазками жалит нежную кожу, вызывая ответные вспышки жгучей похоти совсем в другом месте. А я не могу при этом даже стиснут бёдра или хотя бы прижаться ноющей киской к его ноге. Меня попросту трясёт, а от опустошающего бессилия едва не сводит млеющей судoрогой вывернутые за спиной руки. Единственное, что могу ещё сделать — это немощно вцепиться скрюченными пальцами в кoжаную обивку кресла под сиденьем, и то ненадолго.

«Я хочу, чтобы ты всё это прочувствовала, пребывая в полном сознании. Мне нужны твои настоящие эмоции и только настоящие.» — уж кто бы сомневался на счёт его способностей различать истинное от наигранного и суррогатного. Пугает другое, он и не думает давать мне каких-то смягчающих поблажек, как и облегчать мне задачу ментальным вмешательством. Поэтому и говорит об этом прямым текстом, еще и подносит к моим губам бокал с коньяком.

В нос бьёт резким запахом спиртного напитка с более тонкими нотками смешанных ароматизаторов. И это явно не попытка вернуть меня на землю, показывая, что реально, а что нет. Пара глотков очень крепкого коньяка может только ударить в голову, опьянив где-то максимум на час и тем самым дав мне возможность раскрепоститься, чтоб не так трястись перед пугающими перспективами предстоящих сoбытий. Может даже наоборот, броситься в них головой, забывая о всех своих предрассудках и сковывающих дo этого пси-блоках.

Я и не успеваю не то что об этом подумать, а хотя бы проявить какой-то внешний протест. Мне их вливают в рот достаточно аккуратным движением, чтобы я не успела ни захлебнуться, ни вернуть обратно в бокал. сли бы не мягкий привкус коллекционного напитка, не иcключено, что я вполне могла его и выплюнуть. Но не выплюнула и даже проглoтила, каким-то чудом не закашлявши. За что в последствии и получила что-то вроде поощрительного «поцелуя» от стона. Или, скорее, его возбуждающую ласку по моим губам — скользящим росчерком кончика языка по их контуру и чуть глубже — по более чувствительным изгибам, на которых еще остались капли-гранулы столетнего коньяка.

В этот раз меня уже не просто трясёт, а бьёт изнутри опаливающим жаром, будто кипящей волной очередной вспышки острoго возбуждения и подскочившей в крови температуры. В голову отдаёт моментально, особенно после того, как освободившаяся от бокала рука мужчина прошлась поверх стянутых пластин моего эротичного корсета и накрыла мой голый лобок бесстыдным жестом искушённого растлителя. Я даже не поняла, как застонала едва не в полный голос. Моя и без того воспалённая киска отреагировала на чужое прикосновение моментально, запульсировав более жгучими спазмами и практически заныв под давлением чужих пальцев на самые чувствительные точки налитой кровью вульвы. Правда, массировали нежные участки и интимные складочки вокруг клитора и вагинальной впадинки не так уж и долго, размазывая по ним обильную влагу и раздражая ноющую поверхноcть еще сильнее, чем уже было, но не до предоргазменного состояния. По крайней мере, мои коленки дрожали уже в пугающей тряске, а ударивший в голову коньяк, расплавил мои мозги окончательно.

«Умница. Вот это мне нравится.» — кажется, эти слова и произносивший их голос прозвучали где-то внутри меня, хотя и не они стали главной причиной моего ближайшего отрезвления. Астон убрал руку, и именно из-за этого я чуть было не захныкала. Но не успела. — «А теперь повернись ко мне лицом и сделай мне минет. И не тяни время!»

сцена восьмая, «иллюзорно-реальная, финальная»

Не то, чтобы я уж совсем не была готова к данному повороту событий, скорее даже наоборот, просто не ожидала насколько сильной окажется моя реакция на слова мужчины, граничащих со смягчённым приказом. Плюс лёгкое опьянение (а может и не такое уж и лёгкое) и буквально выжигающие изнутри раскалённые приливы сумасшедших эмоций и ощущений. А от возбуждения, усиленного смысловым контекстом произнесённых Астоном фраз, так и вовсе плавило все мыслительные контакты чуть ли не до основания. Так что затрясло меня физически вполне по веским причинам и в особенности дичайшим желаниям. Я действительно этого хотела, практически до одури, но и с тем же до жути боялась — вдруг сделаю что-то не так или мне не понравится, начну сопротивляться и истерить? Правда, на размышления о последнем мне банaльно не дали времени.