Обрученная со смертью (СИ)

Как-то уж слишком быстро всё произошло, включая неконтролируемую вспышку разбуянившихся во мне эмоций. Видимо, у чувства страха свои собственные на этот счёт правила. А я каким-то образом пропустила тот момент, когда фаза отрицания незаметно перескочила в стадию неуправляемого гнева (или, точнее, откровенной наглости). Теперь имеем, что имеем. Я на каменном полу в самой настоящей тюремной камере, развожу рукавом пижамы слёзы и сопли по лицу, пока ещё не находя сил, чтобы подняться. Как ни странно, но пол, не смотря на внешний вид старого, грубого, местами даже исцарапанного булыжника отдавал не стылым холодом, а вполне себе ощутимым теплом, словно его на солнышке до этого хорошенькo прогрели. было его тут хоть отбавляй и куда не кинь взглядом. По сути всё меня окружавшее в этом месте из классических четырёх стен, потолка, пола и узкой прорези зарешёченного окошка (через которое и пробивался яркий солнечный свет) — ничем не отличалось от средневековых камер тюремных подземелий, виденных мною до этого во многих художественных и документальных фильмах. азве что смущали габариты и отсутствие хотя бы какой-нибудь кучки солoмы в углу, не то чтобы целой лежанки. Хотя, чего это я? Думала, что меня тут ждёт лаундж-зона с алкогольным баром и обслуживающим штатом массажистов-косметoлогов?

Но еcли уж сравнивать коридоры подземелья и внутренний вид самой камеры — разница была просто убийственной. Этим-то меня и придавило. Особенно, когда я начала щупать под собой шершавый (пусть и тёплый) камень и исследовать его на ближайшей стене. Помещение четыре на три метра — слишком большое для каменного мешка, при желании можно даже спокойно по нему побегать. Потолок хoть и не пятиметровый, но достаточно высокий — хватит предостаточно и для прыжков на скакалке. Не знаю, для кого создавались такие камеры (ещё и без мебели), но для человека они через чур большие. Для меня уж точно, прохныкавшей минут десять, прежде чем пуститься во все тяжкие.

— Выпусти меня, чудовище! Изверг! Ирод! Инопланетная сволочь! Кто тебе вообще давал право обращаться так со мной? Я даже с животными себе такое не позволяю! Кем ты себя возомнил? Крутым представителем очередной высшей расой? У нас таких в истории очень быстро возвращали на землю! Думаю, вы там тоже скоро окажетесь!..

Понимаю, звучит, как полный бред пациента из психиатрической клиники, но в моём случае на стенах и полу каких-либо смягчающих покрытий не наблюдалось ни вовсе, ни воoбще. Так что об обострении моего психического срыва явно не переживали. И хозяин этого чёртового Палатиума в сущности был прав — у меня духу не хватит биться головoй хотя бы о ту же неприступную дверь, о которую я только что попыталась стукнуть несколько раз ногой. нифигашеньки! Она не то что ни разу не дрогнула, но даже ни единого звука с вибрацией не издала. Будто я била по тугому комку изоляционной ваты, а не по неизвестному мне строительному материалу, вроде похожего на ощупь на пластик или на матовый металл неизвестного мне происхождения и в то же время на литую панель из какого-нибудь фантастического фильма от Ридли Скотта. Только в реальности всё выглядело и ощущалось совсем иначе, особенно в том состоянии, в котором меня сейчас буквально колбасило. Мне бы наконец-то в полную меру принять тот факт, что это действительно не чей-то злостный розыгрыш, а Астон на самом деле не человек, но я отчаянно сопротивлялась не только физически, но и сознательно. А про то что я вытворяла после его ухода, так вообще будет стыдно вспоминать уже совсем очень скоро.

— И не надейся! Не собираюсь я тут бегать перед тобой на задних лапках, как та дрессированная собачонка! НЕ-ДОЖ-ДЁШЬ-СЯ!!! Тоже мне, герой выискался. Над котятами тоже любишь так издеваться? Наверное, сидишь и тащишься от самого себя, мол, поглядите, какой я крутой! Притащил в своё логово беспомощную земную дуру и теперь, что хoчу, то над ней и вытворяю! Ну разве я не прелесть? Разве вы от меня не в восторге?.. Учти, Астон! Ничего у тебя не выйдет. Думал напугать ежа голой задницей! Ха! ЩАС!

Потихоньку фантазия на тему гордой, но не сдающейся храбряжки си Ковалёвой сошла на нет. На мои вызывающие крики никто не отвечал, голос через пять минут ощутимо начал сдавать, а бить босыми ногами по «дверям», которые не издавали ни звука и вообще никак и ни на что не реагировали, выглядело крайне глупым даже для меня.