Обрученная со смертью (СИ)

Да и в ванной всё вроде как стало на свои места. аздевшись до гола, оглядев себя со всех сторон и даже кое-как раскорячившись, чтобы определить на глaз хотя бы поверхностно степень своего физического состoяния, я… так ничего криминального на себе не обнаружила. Ни единого пятнышка в виде безобразного синяка от чужих пальцев, защипов, засосов и более грубых следов от зубов. Я была чиста, свежа и «невинна», аки огурчик, до которого ещё не успели добраться загребущие руки огородника. Даже рискнула коснуться промежности, где по идее всё должно было ныть от режущей боли, а не от приятной истомы фантомных и явно эрогенных толчков.

Воображение с недобрым предчувствием рисовало многое, даже грубые узелки от наложенных швов. Да только ничего подобного я не нащупала, скорее наоборот — нежную поверхность интимных складок и гладкой кожи, обильно увлажнённые вагинальной смазкой. Ещё и на какое-то время подвисла, невольно вспоминая особо яркие моменты так называемых постельных игр. Если быть точнее, то о том, что вытворял там своим ртом и языком Найджел и до каких феерических ощущений доводил мой шокированный рассудок (и тело тоже, раз уж на то пошло).

Сладкие спазмы острого возбуждения не заставили себя долго ждать. Практически тут же отозвавшись на мои прикосновения и пугливое прощупывание поверхности у входа во влагалище. С ума сойти, не ожидала я от себя такой… откровенной испорченности. Даже дыхание перехватило и коленки от резкой слабости затряслись. На благо хотя бы додумалась присесть на крышку унитаза.

Чёртов Астон! Вот уж во истину мегапрофессиональный растлитель невинных девиц. Наверное, и любую самую фригидную лесбиянку доведёт до сумасшедшего экстаза. Хотя, нет. Не хочу о таком думать. И тем более представлять скольких он за последние тысячелетия вот так вот залюбливал (не удивлюсь, если некоторых даже до смерти). С таким секс-маньяком во истину нужно иметь титаническое здоровье. Но если у подобных ему внеземных извращенцев взаправду имеются восстанавливающие силы энергетики или волшебные, быстро заживляющие медикаменты, тогда многое становится на свои места, включая мою вполне здоровую и целёхонькую вагину. Мне даже хватило смелости (или пробравших до удушающего жара бесконтрольных вспышек сексуального возбуждения), чтобы скользнуть дрожащим пальцем в зудящее влагалище, дабы проверить последнюю теорию. Каково было моё удивление, когда для осуществления данного действа, мне ничего абсолютно не помешало, а вместо отрезвляющей боли по внутренним мышцам прошлась сладчайшая судорога ошеломительного удовольствия. Даже на несколько мгновений показалось, будто по горячим влажным стенкам скользнуло надрывным трением нечто более объёмное и ощутимое, чем мой несчастный палец. Словно память недремлющего тела oтозвалась фантомным погружением члена Найджела в ответ на мою скромную шалость.

Так неожиданно и захватывающе, что я невольно всхлипнула, поспешно убрав руку и чувствуя при этом, как заливаюсь краской смущения практически везде, где тoлько можно и нельзя. Уж лицо и шея горели поcле такого будь-будь. Ладно, если бы я находилась в своей комнате у себя дома, но что-то мне постоянно нашёптывало, что за мной следят, при чём не важно где и при каких обстоятельствах. В здании инопланетного происхождения, из стен которого в любой момент может выползти что угодно, включая Астона — да запросто! Просто не хотелось допускать мысли о том, что кроме меня и него здесь ещё мог кто-то обитать.

Главное, что в этот раз меня избавили от мучительного восстановления с долгим заживлением вагинальных разрывов (почему-то мне казалось, что они имели место быть). Хотя всё-таки как-то тоскливо просыпаться в полном одиночестве после столь бурной первой «брачной» ночи. Почему-то тянуло увидеть Астона и обложить его очередной порцией накопившихся вопросов, но уже после того, как я проверю в его присутствии свою эмоциональную реакцию. Да и его тоже, так сказать, за компанию. Не важно, что он до этого говорил и утверждал, но в большую часть его историй верилось с большой натяжкой. Да и как бы я его всё это время не называла, на озабоченного секс-преследователя он походил меньше всего и в самую последнюю очередь. Он мог рассказывать что угодно, без прямых и неопровержимых доказательств это будут всего лишь слoва.