Обрученные Венецией

В обществе частенько поговаривали, что куртизанка взяла сенатора в оборот, и он того и гляди слепо женится на ней, самой коварной женщине Венеции, плетущей сети для потерявших от похоти голову мужчин. Некоторые замужние дамы настойчиво уверяли своих супругов в том, что Маргарита – колдунья, подливающая зелье в напитки своим гостям, дабы они бежали к ней, как собаки, в нетерпении высовывая языки со спадающей с них слюной. Куртизанке эти сплетни приносили невероятное удовольствие, – она понимала, что перед ее чарами дрожат многие представители дворянской знати. Но ей воистину нужен был лишь один, в которого она влюблена с тех пор, как он переступил порог ее гостеприимных покоев.

А появление чужеземки изменило все, и Марго абсолютно уверенно винила Каролину в том, что та просто похитила из ее рук душу сенатора. А вслед за ней ее ложе покинуло и его крепкое тело, что еще более выводило распутницу из себя.

Накинув на себя темный плащ с капюшоном, Марго сошла с гондолы и скользнула на задний двор палаццо к черному входу. В дверях ее уже ожидала Урсула с надменной улыбкой на лице. Войдя в дом, Маргарита скинула капюшон и довольно вздохнула:

– Наконец-то добралась. Благо, что ночь беззвучна, а венецианские каналы лишены человеческих глаз. Удачное мы время выбрали с тобой для встречи, Урсула.

– Ваше опоздание может нам дорогого стоить, Маргарита, – недовольно произнесла служанка. – Подобные встречи должны проходить без сучка и задоринки во избежание раскрытия наших действий.

Урсула с опаской оглядывалась по сторонам.

– Прекрати шептаться, – недовольно произнесла Марго. – И не нужно мне указывать, что мне делать. Ты всего лишь прислуга.

– Напомню вам, что я, прежде всего, нужный вам человек, – с недовольством заметила Урсула. – И если вы желаете, чтобы мы продолжали работать с вами вместе, будьте добры, соблюдайте правила, по которым играем мы обе.

Марго с удивлением посмотрела на горничную и прошла вслед за ней в темный коридор, который освещала лишь одна тусклая свеча.

– Меня радует твоя преданность делу, – произнесла она. – Я щедро тебя за это отблагодарю.

– Я преследую не столько деньги, сколько желание избавиться от назойливой дамы. Она кружит сенатору голову, и я вижу, каким взглядом он смотрит на нее. Больше чем уверена, что эта самозванка хочет лишь претендовать на имущество Фоскарини. От нее ничего хорошего ждать не приходится. С тех пор как она появилась, я нахожусь под непрестанным контролем. Ее поведение просто несносно и непозволительно для венецианского общества. Меня же сенатор то и дело отчитывает, словно она ему доносит что-то о моей работе. Помимо этого, прежде сенатор мне доверял управление палаццо в его отсутствие. Теперь же все изменилось…

Марго с невероятным удовольствием замечала, что Урсула говорила о Каролине с отвращением, светившимся в ее глазах презрительными искорками. Это свидетельствовало о том, что куртизанка обрела надежного союзника в своих целях.

– Заверяю, Урсула, что в следующий раз я не опоздаю на нашу встречу, – промолвила Маргарита и сладко зевнула. – Так случилось, что ненасытный синьор Колабсо задержал меня шальными ласками.

Она знала, что богобоязненная Урсула отреагирует на это с отвращением. И ее порадовал надменный взгляд горничной, содержащий в себе некое осуждение.

– Мне не интересно ваше прелюбодеяние, – спокойно ответила она и направилась со свечой по коридору.

– Да ты мне завидуешь, дорогая! – произнесла Маргарита, уверенная в том, что Урсуле очень даже любопытны ее похождения, – уж излишне театральным смотрелся ее брезгливый взгляд.

– Не говорите такого, ради Христа, – воскликнула испуганно горничная и закрыла лицо руками. – Чему завидовать в вашем распутном и бездушном мире?

– Ну как же, – усмехнулась Марго, – ведь у меня имеется все, чего лишена ваша унылая и серая судьба, – мужчины, откровенная красота и чувственность, которая позволяет вкушать все наслаждения этой беспечной жизни.

Внезапно остановившись, Урсула обернулась к куртизанке, освещая свечой их лица.

– Вы безрассудны и глупы, Маргарита, если полагаете, что каждая женщина завидует вам. Вы сейчас перечислили лишь физические блага, которыми довольствуется ваше тело. А что же вы можете сказать о своей душе?

Маргарита заметила, что, невзирая на объединяющие их цели, они остаются абсолютно разными людьми.

– Моя душа безмерно радуется тому, что имеет, – со смехом ответила куртизанка.

– Тогда довольствуйтесь своей жизнью, – служанка говорила с едва сдерживаемым гневом, скрывающим в себе намерения открыть свою праведную сущность, четко следующую духовным требованиям. – Но не смейте отождествлять ее с моей!

Марго поняла, что беседовать на эту тему с чопорной служанкой не имеет смысла, поэтому смолкла, дабы не раздувать конфликт, который ей абсолютно ни к чему.

Они вошли в кабинет сенатора, и Урсула поставила свечу на письменный стол.