Обрученные Венецией

С этой мыслью он еще раз окинул взглядом комнату и подошел к сундуку Урсулы, стоящему у кровати. Открыв его, он бегло осмотрел лежащие в нем вещи, но ничего подозрительного не нашел. Но его поразило, что чопорная и педантичная горничная оказалась на самом деле неряхой – ее небольшим имуществом владел беспорядок. В таком же хаотичном положении оказались вещи и в углу комнаты, сваленные в одну кучу.

Адриано поморщился от мысли, что ему приходится заниматься этой низостью, но, по непонятным для себя причинам, продолжал копаться в вещах горничной. «Зачем это мне?» – мелькали мысли в его голове. И, не находя ответа, он словно выходил из себя и еще более рьяно переворачивал все, что казалось ему подозрительным.

Следующим местом для осмотра стала постель служанки, и, словно предчувствуя верное направление поисков, Адриано в порыве чувств не постеснялся даже поднять матрац. Но здесь оказалось пусто, как и везде.

Уже почти осознав низменность своего напрасного поступка, Адриано хотел было покинуть владения горничной, как его взгляд упал на стоящий возле него горшок, наполненный морскими камнями, в которые была воткнута декоративная лилия, очевидно, созданная руками Урсулы. Словно по велению внутреннего голоса, он взял горшок и просто перевернул его. Внезапно нечто звенящее и увесистое упало на пол, и сенатор пригнулся, заинтересованно присматриваясь.

На полу лежал кошелек с довольно увесистым достатком из золотых монет, которые Адриано обнаружил, раскрыв его.

– Когда это Урсула умудрилась так разбогатеть? – пробубнил себе под нос он.

Однако, как оказалось, доходы служанки включали в себя не только золото. Среди денег сенатор также обнаружил украшение. Изумившись находке, Адриано поднес к свету, чтобы рассмотреть ее. Каково же было его удивление, когда он с ужасом заметил, что это изумрудный браслет, входивший в комплект с серьгами, заказанными им для Каролины, которые ему суждено было найти у покушавшегося на его жизнь убийцы. Адриан о со страхом закрыл глаза, представляя себе объяснение этого загадочного момента. В этот самый миг из-за спины послышался стук туфель, и он обернулся, когда в комнату вошла сама Урсула.

– О-ох, сенатор, – с неловкой улыбкой произнесла она и присела в реверансе, – вы, очевидно, обыскались меня. Прошу простить…

Но тут Адриано повернулся к ней лицом, на котором читалось застывшее изумление, перерастающее в кроваво-багровый гнев. Его пульсирующие виски сдавила боль, которая, как ему казалось, была способна разнести его голову на мелкие кусочки. В его руках Урсула заметила злополучное украшение. Она испуганно огляделась по сторонам и заметила, что ее вещи перерыты. А находка в руках сенатора заставила ее попятиться к дверям. Но Адриано успел настигнуть ее в проеме и, больно сжав худые руки, озлобленно посмотрел в глаза перепуганной служанке.

– Откуда у тебя этот браслет? – спросил он, стиснув зубы, до боли сжимая ее кисти.

– Я не знаю, синьор! – отчаянно кричала она, пытаясь вырваться. – Должно быть, его кто-то мне подкинул!

– Я хочу предупредить тебя, Урсула, – горячо дыша, он приблизил свои губы к ее уху, едва сдерживая себя, чтобы не сдавить ее до хруста костей, – что когда мне лгут, я становлюсь безжалостен. В последний раз я задаю тебе вопрос: откуда у тебя этот смарагдовый браслет?

Урсула почему-то смолкла, из ее покрасневших глаз ручьем потекли слезы, и Адриано с ужасом понял, что она знает гораздо больше, чем он может себе предположить. Он откинул ее, вышел в коридор и подошел к стене, на которой висел хлыст, являющийся показательным примером того, что ждет прислугу в случае грубого неповиновения.

Увидев сенатора, готовящегося ударить ее, Урсула бросилась бежать, хоть и в тесной комнате скрыться было невозможно, но сильная боль, обжигающая ее спину, словно поделила ее пополам. Служанка упала и ползком забилась в угол, поливая свои руки непрестанными слезами.

– Отвечай, негодяйка! – воскликнул сенатор и ударил хлыстом во второй раз.

Та заходилась воем, закрывая лицо своими руками.

– Я ни в чем не виновна, синьор! – воскликнула она.

Адриано ударил ее третий раз

– Отвечай, иначе забью до смерти! – заорал он так, что прислуга на лестничной площадке, не решавшаяся подняться, испуганно вздрогнула в унисон. – Откуда у тебя этот браслет?

– Будь она проклята! – внезапно закричала Урсула, чем повергла сенатора в еще больший шок. – Будь проклята самозванка Диакометти, которая окрутила вас, уничтожив ваш разум!

От возмущения и негодования, выросших одновременно в его сердце, Адриано на какой-то момент замер!

– Да, это я украла браслет и серьги! Первое мне захотелось оставить себе за честную службу, которую я вам несла. А второе нужно было… – она запнулась, – для дела…

– Честную службу?.. – сенатор задыхался от гнева, всем сердцем желая забить Урсулу ногами, словно подзаборную рвань. – Для дела?..