Обрученный с удачей

— Только сначала поднимем на мачту снасти. А этот не произойдёт, если ты будешь стоять, разинув рот. Где клинья для закрепления мачты? Мистер Блейк, не зевать!

Питер вздрогнул, сильно покраснел под тёмным загаром и схватил тяжёлый деревянный молот.

— А ну, — напустился Джон на трёх негров. — Помогайте, что стоите! Вы, видать, забыли, как торчали на помосте вместо баранов на продажу? Хотите снова попасть в плен и быть проданными? А ну — работать! А то я пожалею, что освободил вас! Слышали?

— Да, капитан! Мы вас слышали, не сердитесь, вы нам как отец, — за всех ответил старший из них, Рибби.

— Отец?! — в притворном гневе вытаращил глаза капитан Джон. — Да я скорее отрубил бы свой отросток тупым топором, чем стал отцом таких, как вы! А ну, натягивать снасти!

Утерев нот со лба, Тёрнер присел на кучу коротких брёвен, сложенных штабелем под пальмой.

— Эй, парень! Чего уселся на нашу артиллерию? — над ним стоял, посмеиваясь, рулевой Набс. — Хотя, чего уж там, сиди...

— Какие такие пушки? — недоумённо пожал плечами Тёрнер, хотя на всякий случай встал со штабеля.

— Да наш капитан придумал одну хитрую штуку! — Набс указал на кучу брёвен, лежавших на песке: — Видишь их? Ты думаешь, это что? Эти и есть наши пушки, говорю тебе.

— Пушки?! Ты так налёг на ром, что уже не можешь отличить брёвна от пушек, приятель!

— Но тот, кто увидит эти брёвна с палубы своего корабля, не сумеет отличить их от пушек, — неожиданно раздался резкий голос.

Тёрнер обернулся и увидел Кристофера.

— Неужели вы действительно собираетесь использовать брёвна в качестве пушек?

— Разве я не говорил тебе, что наш новый капитан — великий хитрец? — усмехнулся гот. — Это ведь не моя затея, а его.

— Только последний дурак может принять брёвна за пушки, — заявил Тёрнер.

— Ты служил в «смоляных куртках»[10], потому тебе так и кажется. А я скажу, что эти брёвна будут очень похожи на пушки после того, как мы их обстругаем, покрасим хорошенько и вставим в амбразуры. Издалека они будут выглядеть весьма устрашающе. А устрашение, — боцман улыбнулся, — это основное правило игры. Если пушек мало, какой к чёрту промысел?!

— Да, пушек у нас немного, — кивнул Тёрнер. И добавил: — Настоящих, само собой.

— Немного. Что сеть, то есть. Только пирату пушек всегда не хватает, не так ли? Чем больше пушек, тем быстрее сдаётся противник. Если сдастся без боя, тем лучше. Потому что мне не хочется рисковать жизнью людей. И не хочется потерять свою. Поверь, дружище, старому головорезу, — проникновенно понизив голос, сообщил квартирмейстер, — твоя жизнь дороже всех сокровищ, ибо за гробом ты за всё своё золото не купишь даже кружечки пива, чтобы напиться в аду.

— Но не лучше ли тогда никого не грабить? — осведомился Тёрнер.

— Хороший вопрос, — хлопнул его по плечу Кристофер. — Знаешь, Билли, меня столько раз пытались убить, что и не упомнишь. Испанцы и французы, турки и мавры. Я сам католик, за что был бит соплеменниками англичанами. А католики-французы однажды сбросили меня в море по подозрению, что я гугенот, думая этим умилостивить бурю. Но вышла ошибка: буря не унялась, и они утонули. А меня, представь, спасли нечестивцы турки. Во мне четыре дырки, после которых я был недалёк от того, чтобы покинуть этот грешный мир. И всякий раз я давал себе слово, что встав на ноги, уберусь с палубы и вообще не выйду в море. Но всякий раз возвращался... Может, это судьба, сынок?

* * *

Погода стояла прекрасная, ветер дул попутный, и шли они на запад, огибая Эспаньолу. Новоиспечённый старпом Даффи пока не очень доверял Питеру, хотя принял помощника довольно приветливо. Правда, откровенно высказался, что пока тот не наберёт опыта плавания в этих обманчиво ласковых водах, быть ему лишь на подхвате. Тем более что зима приближалась, а с ней — и начало сезона штормов.

Даже самые отчаянные головы не рискуют в это время года пускаться в длительное плавание. О свирепости ветров в здешних краях ходят легенды. Они налетают внезапно, зарождаясь где-то на океанских просторах, набирая силу по мере приближения к островам и всей своей мощью обрушиваясь на беззащитные берега. Жестокие шторма и ураганы валят лес на протяжении многих миль, сносят крыши вместе с домами, нагоняют чудовищной высоты волны и несут ужасающей силы ливни, способные в одночасье смыть множество селений и посевов. Они оставляют за собой лишь трупы, развалины и запустение, проносясь над городами и весями смертоносным дыханием разгневанного бога.