Обрученный с удачей

Вы знаете, что за чёртов сын был Олоннэ: стоило ему войти на флагмане в порт, поднять «Весёлого Роджера» и дать залп бортовых пушек, после чего все — от обычных горожан до священников — хватали свои ценности и сломя голову неслись к берегу, неся выкуп и пряча девственниц — что не всегда удавалось! Пушки были, сам понимаешь, не только на кораблях Олоннэ, но и в штанах у его братвы, если ты понимаешь, что я хочу сказать, — ехидно закончил Джон. — Ну да ладно... Потерпите — всё объясню. Тут всё не так просто. Теперь кто-то из вас знает, кто такие были ацтеки?

Питер невольно напрягся, машинально потрогав украшение. Сколько он помнил, прочитанные им ещё в Англии книги гласили, что так звали себя жители завоёванного испанцами царства в нынешней Мексике.

— Ну слышал... — пробормотал он.

— А про их сокровища?

И это тоже было знакомо Питеру. После того как конкистадоры захватили большую часть ценностей индейцев, ацтекские жрецы и правители тайно вывезли всё, что осталось, из Теночтитлана. Война с конкистадорами и привезёнными ими болезнями белых людей, такими, как оспа, почти уничтожила народ ацтеков, и вместе с ним исчезли с земли все сведения о зарытых где-то сокровищах.

Остальные покивали головами — мол, знают про золото краснокожих, чего уж там...

— Но при чём тут какие-то ацтеки? — бросил Пью.

— Дела такие, что Олоннэ хватанул и ацтекского золота, и его вместе со всем добром тоже можно найти. Вот как было на самом деле... — Джон вытащил ветхую бумагу... — Это я купил у одной канцелярской крысы из Гаваны — всего за сто ливров.

«Выписки из протоколов канцелярии Королевского суда испанскому Адмиралтейству по особому делу, — начал он — Рапорт дона Луиса де Новега, капитана флот а, командира королевского судна, именуемого “Сан-Сальвадор”, господину маркизу де Корллеоне, начальнику эскадры, главнокомандующему...

Дон Адмирал! Имею честь представить вам настоящий рапорт касательно пиратского фрегата, потопленного королевским кораблём “Сан-Сальвадор”, принадлежащим к эскадре под началом Его превосходительства дона адмирала Родриго графа де Гарофа. В нём некоторые люди с моего корабля узнали “Морской бык”, фрегат о двадцати пушках, плававший под командой преступника Олоннэ».

...Так... Дальше идальго изъясняется в почтении к своему королю, ну это не интересно...

«Завидев идущий с подветренной стороны корабль, опознанный как пиратский, я немедленно привёл судно в боевую готовность, продолжая править в бейдевинд, дабы выбраться на ветер неприятелю. В чём я преуспел раньше, чем он проник в мои намерения...»

— Ну, короче, — бросил Джон, видя поскучневшие лица команды. — Когда Олоннэ — а это он погнался за испанцем — уже пошёл на абордаж, дон не будь дурак влепил ему в упор всем бортом. Ну и, видать, угодил аккурат куда надо — и на «Быке» рванул порох.

Теперь дальше...

«...Согласно выпискам из журнала допроса, снятого с уцелевшего матроса, взятого из воды после потопления каковой допрос снимали мы, дон Ги де Гентоен, кавалер, сеньор..., комиссары короля, уполномоченные...

Спрошенный, как законом положено, от имени Его Католического величества и прочее... отвечает: именуется Том Тробл, горожанин из Корнуэлла, лет от роду около тридцати, исповедует святую католическую веру... Поклялся на Святом Писании...»

Так ну это не интересно...

«Спрошенный и прочее... Отвечает: что за всю свою жизнь и службу под началом злокозненного Олоннэ захватил такое большое число судов, что совершенно не в состоянии все их припомнить... Спрошенный о самых последних из его столь многочисленных захватов, о тех именно, какие Олноэ произвёл в течение последних своих походов, отказывается отвечать, уверяя, что запамятовал.

Спрошенный... просит снисхождения, обещая выдать сокровища Олоннэ, которые он награбил в своих походах и ещё захватил в языческом храме на неизвестном ему острове у берегов Юкатана. На вопрос — знает ли он координаты острова — спрошенный под пыткой ответил, что не знает, ибо навигации не разумеет, но мог бы поискать сей остров ибо помнит, как туда шёл корабль. На вопрос — чем он может доказать правоту своих слов, потребовал пренагло пообещать, что его не накажут смертью и не подвергнут заключению в тюрьму или каторжным работам... И повергнутый пытке стоял на своём, пока не умер посреди допроса — видимо, впав в упорную ложь...».

— Вот и всё, парни... Такие дела! Ну что скажете?

— Ну и чего? — недоумённо осведомился Рыжий Пью. — Может, оно, конечно, и правда! Но нам-то что с того? Аль ты можешь выкупить у чертей душу этого бедолаги Тома и спросить про клад?

— И в самом деле, Окорок, — засомневался Харвуд. — Может, всё было как раз не так: парень-то про клад сказал, а его доны по-тихому и придавили, чтобы добро тайком вырыть и поделить — без ихнего католического величества?

— А вот и нет, — усмехнулся в отросшие усы Джон. — Клад, уверен, лежит и дожидается нас, парни. А что до того, как мы его найдём, то один мой осведомитель рассказал, что на Багамах живёт ещё один человек, спасшийся с посудины Олоннэ. Вот так. Ну чего, идём за ним?