Обрученный с удачей

Тем временем приближающийся корабль чуть развернулся, как будто для того, чтобы окончательно развеять сомнения Харроу. Уже можно было разглядеть фигурки людей на палубе и вантах «призрака». Его паруса были такими же чёрными, как корпус. Все замерли в ожидании, но ничего не происходило. Никто на «Астрее» не отдавал приказов, никто не бросался заряжать и выкатывать орудия. Как будто всю команду разом охватило полное оцепенение.

— Право руля! — заорал, прихода в себя Харроу. — Живее! Да круги же, крути, что стоишь, как варёный?! — кричал он на рулевого, испуганно вцепившегося побелевшими пальцами в штурвал. — Если не отвернём, он проломит нам борт! И поднимай Уоррена — он и его «раки»[21] нам пригодятся, чую...

Натужно скрипя, их корабль начал очень медленно поворачиваться навстречу противнику, но даже невооружённым глазом было видно, что они не успевали.

— Ничего не получается, сэр! — крикнул рулевой. — Без ветра не выйдет!

Чёрный корабль заходил с подветренной стороны, что давало ему дополнительное преимущество. «Астрея» же безнадёжно ползла, не в состоянии уберечь от тарана свой беззащитный правый борт. Положение было отчаянным, а тут ещё в довершение всего носовая пушка противника вдруг окуталась дымом, выплюнув в их сторону увесистое ядро, шлёпнувшееся в воду с очень небольшим недолётом.

— Канониры! К орудиям! — закричал капитан. — Задайте им жару! — Он обернулся к Грейли: — Не разобрал, чей это вымпел?

— Просто чёрное полотнище. Без девиза и изображений. Никогда он такого не слышал.

— Ладно, после разберёмся. Распорядись поднять наш. Ничего, сейчас мы им покажем! — хорохорился Харроу. — Не на того напали! На всю жизнь зарекутся с нами связываться!

Офицеры тем временем торопливо отпирали оружейные ящики — их обычно держат запертыми из опасения мятежа или поножовщины — раздавая абордажные сабли из доброй шеффилдской стали, и полупики с ясеневым древком в шесть футов и остро отточенными наконечниками. Те люди из экипажа, кому оружия не хватило, хватали топоры или просто вымбовки, способные с одного удара раскроить самый крепкий череп.

Младший канонир в настежь распахнутой крюйт-камере вынимал из стоек ружья. Их торопливо выносили наверх, заряжая пулями и картечью.

Капитан обернулся туда, где из трюма вылезали английские стрелки — полсотни отправленных в колонии новобранцев под командованием лейтенанта Уоррена — почти такого, как они мало смыслящего в службе юнца. Но при каждом был мушкет с багинетом, и драться они будут за свои шкуры...

Он повернулся налево, окинул взглядом пушкарей, застывших у заряженных орудий с зажжёнными фитилями в руках, и повысил голос:

— Канониры! Приготовиться! — И тут же почти без перерыва: — О господа!

Спустя мгновение капитану Харроу показалось, что разверзлись врата ада.

Сотня глоток одновременно выдохнула яростный крик, в котором, казалось, не было ничего человеческого. Лишь заглушаемая этим рёвом-воем донеслась до его ушей команда, понятная и без перевода любому кто плавает по морям:

— На абордаж!!!

Они таки сумели развернуться и подставить под абордажные крючья корму. А ещё минуту спустя на палубе «Астреи» бушевала яростная схватка — его матросы, вооружённые чем попало, отчаянно и как ни удивительно успешно отбивались от толпы пиратов. А через минуту думать об этом уже не стало времени...

...Капитан Харроу усталым взглядом провожал уходящий чёрный силуэт, затягиваемый туманом. В это было невозможно поверить, но они отбились. Отбились от дьявольского «корабля-призрака». После того как три десятка пиратов были убиты или сброшены с палубы «Астреи», а ребята Уоррена нестройной, но отчаянной атакой взяли в штыки лезущих на корму, остальные обрубили абордажные крюки и отчалили.

Туман тем временем рассеялся, обнажив крайне неприглядные последствия абордажа: залитая кровью палуба, трупы, растерянно слоняющиеся матросы, похоже, тоже не вполне соображающие, как им удалось остаться в живых. Это последнее окончательно привело капитана в чувство:

— Все наверх! Построиться!

Дисциплина взяла верх над остатками страха и растерянностью.

— Старшему боцману провести перекличку, доложить о потерях. От себя позвольте вас поздравить с победой, парни! Всем по три гинеи — как доплывём!

Тех мёртвых пиратов, что оказались на палубе, тщательно обыскали. И вот тут-то капитан Харроу захотел упасть на колени и вознести молитву! Мало того что они были одеты в старые костюмы, каких уж с полвека не носили, но среди головорезов было несколько таких, которые воняли и выглядели как будто сдохли не меньше недели назад и были холодны как лёд...

* * *

— Ну — понял приятель? — прорычал синеносый. — Ежели бы не чёртовы красномундирники — да будут они в раю и павшие и живые — определённо прикончил бы нас проклятый призрак... А всё почему? Чёрного Капитана нужно было убить, а они пожалели! Вот и вернулся...

— Это который Чёрный Капитан, — ощущая непривычную слабость осведомился Питер, — не расскажешь?