Обрывистые берега

— Да, да, из Литфонда. Читаю это письмецо, на машинке напечатано. Оказывается, его, этого писателя, уже третий раз предупреждает этот самый Литфонд, чтобы он погасил возвратную ссуду в сумме триста рублей, даже судом грозят. Рядом еще какая-то бумажка и квитанция. Читаю… Оказывается, уже полгода этот писатель не платит паевые взносы за кооператив. Тоже грозят большими пенями. Ну, думаю, и писатель!.. Комик ты, а не писатель!.. Заглянули в холодильник. Мать честная, там, кроме старой провонявшей кильки да сгнивших помидоров, — хоть шаром покати. Стал искать бар, думал, может, чего выпить найду. Все обшарил. Нигде ни капли. Глянули в чулан — там стоит батарея пустой посуды. И тут я все понял, что за Ротшильд этот писатель. Бутылки из-под бормотухи и из-под водки Александровского разлива. А этого разлива даже алкаши боятся. В ней, в этой водке, наверное, нет только пороха и скипидара. Уже собрались уходить и все закрыть чин чином. И нечаянно, на всякий случай, набрел я взглядом на полку с книгами. На корешке одной книги стоит его фамилия. Раскрываю — все совпадает с удостоверением, с письмом из Литфонда и с квитанциями. И портрет приличный. Такой представительный с виду. Если б не был на его даче — подумал бы, что он на "мерседесе" ездит. Орденских планок на пиджаке — в четыре ряда. Подумал-подумал и соблазнился. Прихватил с собой книгу. И что же вы думаете, гражданин следователь: читал два дня и две ночи. Читал запоем, в книге больше пятисот страниц. Видать, про себя пишет, про войну. Я даже наплакался, когда читал. С тех пор дал себе клятву — писателей обижать не буду. Хватит на мой век торгашей.

— Как называется книга-то? — хитровато щурясь, спросил Ладейников.

— Этого сказать не могу. Вы еще в строку вплетете. — Барыгин показал на папку, лежавшую на столе.

— Раз обещал не вплетать в строку, значит, не вплету. Думаю, что на сегодня мы наш диалог закончим. После допроса остальных соучастников встретимся еще не раз.

— А это обязательно? Я ведь как на духу открылся, гражданин следователь.

— Посмотрим. Если для дела будет нужно — повидаешься здесь с Темновым и с Шаминым. — Ладейников нажал кнопку, и в комнату вошел сержант. — Уведите! — сухо бросил он конвоиру.

— До свидания, гражданин следователь, — с порога попрощался Барыгин.

— Будь здоров, — ответил Ладейников. Дождавшись, когда за Барыгиным закроется дверь, он еще раз прочитал его показания.

Следующим на допрос был запланирован Валерий Воронцов. "Но это — на завтра. Сегодня нужно переварить Барыгина", — подумал Ладейников.

Глава двадцатая

О том, что Барыгин, Шамин и Темнов арестованы и находятся вместе с ним в одном и том же изоляторе, на Матросской тишине, Валерий не знал, а поэтому все бесконечно длинные дни и бессонные ночи в ожидании первого допроса в изоляторе он в мельчайших подробностях восстановил все, что он делал те двое суток, которые провел в компании Барыгина и его друзей. Не знал Валерий и того, что следователь, возбудивший против него и компании Рыжего уголовное дело по статье сто сорок пятой (грабеж) Уголовного кодекса РСФСР, три дня назад после автомобильной аварии попал в больницу Склифосовского с тяжелыми травмами, а поэтому дело было передано старшему следователю Ладейникову. В душе Валерий не чувствовал за собой никакой вины. О том, что чем-то набитые тяжелые чемоданы, вынесенные из дома по улице Станиславского, были украдены, он догадался только в Софрино, когда Барыгин, Шамин и Темнов (фамилий их Валерий не знал, друг друга они называли по кличкам: Рыжий, Верблюд и Рысь), закрывшись на веранде, куда они внесли все три чемодана, о чем-то громко и зло спорили. Потом, утихомирившись, все трое куда-то уходили, оставив Валерию раскрытый чемодан с книгами. Рыжий разрешил Валерию посмотреть книги, многие из которых были в кожаных переплетах, с корешками, тисненными золотом. Такие книги Валерий раньше видел только на витринах букинистических магазинов да в Ясной Поляне в библиотеке Льва Толстого. А тут держал эти старинные книги в руках, листал их, бегло просматривал заголовки с буквой "ять" в словах.

Поздно вечером, когда возвратились все трое и принесли с собой две сумки с водкой, вином и закуской, началось пиршество. Первый раз в жизни Валерий пил водку, пил наравне со взрослыми. Запьянел быстро. А дальше… Что было дальше — он ничего не помнил.

Следователь Ладейников, которому вчера дважды звонила инспектор по делам несовершеннолетних капитан милиции Веригина с просьбой изменить меру пресечения Валерию Воронцову, первыми допросил главных виновников совершенного преступления: Барыгина, Темнова и Шамина, и уж только потом, когда картина вырисовалась полностью и разнобоев в показаниях всех троих не было, он приехал в следственный изолятор на допрос Валерия Воронцова.