Обрывки из реальностей. ПоТегуРим

Венето – это земли под владычеством Венеции. В этой провинции Республикой велось сельское хозяйствование, и сюда же было принято удаляться из города при угрозе чумы. Венецианцы привыкли жить на два дома, а точнее – на три. «Дача» – это вилла с её угодьями-кормильцами, палаццо или casa в провинциальном городке – пункт управления полётом, и в деловой столице в Венеции – палаццо или casa – центр их Вселенной. Потому-то архитектура близлежащих регионов выдержана в венецианской традиции. А по венецианским меркам дворцом может считаться только то палаццо, фасад которого облицован мрамором. Всё остальное – casa, то есть просто дом, вне зависимости от его величины и роскоши убранства. Однако внутреннее устройство дома-дворца неизменно – четыре этажа, второй из которых (теперь парадный) отмечен высотой потолка и по фасаду выделен лоджией. На самом деле изначально, задолго до эпохи украшательства, которая родится спустя века и изнежит кружево венецианских наличников, белым камнем всегда обрамляли окна холлов складских помещений – из практических соображений. Мрамор – скользкий. Ведь именно хранилища располагались на втором этаже. Так пишет о венецианских палаццо прославленный Сансовино в своей архитектурной энциклопедии, увидевшей свет в 1581 году: «Создание обширных оконных проёмов лоджии второго этажа было продиктовано необходимостью втаскивать внутрь габаритные грузы, чтобы размещать их в боковых комнатах». Чрезвычайно интересен такой подход, который обусловлен объективными причинами – ведь грузы и поднимали, и опускали тогда вручную. И ведь до сих пор единственной возможностью вытащить или втащить даже относительно малогабаритный предмет остаётся только окно лоджии, а развернуть его под углом на этих улочках – только ручная лебёдка.

Первый этаж этого съёмного casa, а точнее, как итальянцы его называют и указывают на кнопке лифта, – terra, и теперь был отдан под транспортные средства. За тяжёлыми воротами скромного, гладкого, отштукатуренного фасада раскрывался внутренний мощёный двор, весьма обширный для такой плотной городской застройки. По его периметру – множество служб, как и положено всякому дворцу. Так, конюшня чуть перестроена и вмещает два автомобиля, а также хозяйственные комнаты. Третью машину тут можно оставить прямо во дворе (и она никому не помешает играть в мяч), и ещё одна спокойненько спрячется в арке входа. Дом всегда в первую очередь учитывал образ жизни его владельца, а это значит – его активную деятельность. Потому были здесь и подсобные помещения, и общая кухня для челяди – гигантский очаг, и место для приёма просителей/посетителей, – так в современном дворце получилась отдельная квартирка, неподалёку от винного погреба, со своей кухней и отдельным ходом на улицу – ныне и раньше рабочее место, изолированное от хлопот дома. Офис.

По парадной широкой внешней лестнице – украшению двора – поднимаешься на парадный этаж. На крышах зданий конюшни и хозяйственного комплекса царит обширная терраса: с небольшим фонтаном, местом для принятия солнечных ванн, с беседкой, увитой зеленью, и местом для приготовления мяса (не знаю, как называются их печи – огромные, как окна в стене, это тебе не барбекю). А в интерьерах дворца, в каждой из его комнат сохранились с момента создания и каменные полы с инкрустацией, и даже порталы. Стены – одиннадцатый век, росписи потолка частично – четырнадцатый, и по кусочкам: то дерево, то мрамор – до восемнадцатого. Только в середине девятнадцатого столетия тут пошли глобальные поновления. Лучшая часть древней парадной залы-хранилища была отгорожена стеной, которая отрезала от дома два окна и вид на площадь. Так была устроена чрезвычайно удобная, вытянутая в длину комната. Четыре окна, два камина и собственный выход на лестницу. Неизвестно только, кому в голову пришло пренебречь общей гармонией пышного дома?! Этот человек, по сути, сломал своё жилище изнутри – разбил на неравные части парадный зал с потолком в шесть метров и лишил его очага – единственного средства обогрева, уворовав к тому же и лучшую часть лоджии! Дом превратился в сущего инвалида. Но так или иначе, в лучшей комнате, по приказу владельца, выломали мрамор пола и уложили дорогой паркет, потом обили стены бесценным зеленоватым муаром. Возможно, всё дело было в том, что фамилия разрослась к середине XIX века, но упрямо продолжала делить дом. Изменяя своё жилище вот таким вот варварским образом.