Общая культурно-историческая психология

Древнее искусство чародейства, как кажется, ушедшее из нашей жизни с появлением цивилизации, в действительности все воплотилось в мышлении, в его способности очаровывать нас и удерживать в состояниях, подобных снам. Мир цивилизации – это мир победивших чародеев, держащих наш разум усыпленным.

Это и определяет главную задачу КИ-психологии – послужить средством пробуждения для человека, ищущего себя. И это вполне возможно, потому что мышление – это лишь чары, но чарует все-таки разум.

Культурно-историческая психология не была бы полна без описания того, какими средствами она обладает для возвращения разума и освобождения от чар мышления. Поэтому следующий раздел я посвящаю тому, как же должны вестись КИ-психологические исследования.

Часть третья Язык и метод

Наукоучение говорит, что полноценная наука должна обладать своими Предметом, Методом и Языком.

Я далеко не уверен, что это исчерпывающее описание Науки как понятия. В данном подходе ощущается болезненность той эпохи, когда люди рвались выделять и создавать собственные науки, и для этого достаточно было заявить в качестве предмета исследований то, что другие науки не рассматривают своим предметом. Ну, и натаскать заумных терминов, которые составят «язык» этой науки.

Тем не менее, если отбросить то, что привнесла в определение науки культура наукотворчества восемнадцатого-девятнадцатого веков, то сами требования выглядят вполне приемлемыми с легкими поправками.

И предмет и метод являются вторичными, служебными понятиями, которые не нужно ни создавать, ни разрабатывать. Они рождаются или выявляются сами, если только искренне заявлена Цель исследования. Цель определяет средства своего достижения. Как висящее на ветке яблоко заставляет ребенка искать способы, как его добыть, и так познать устройство мира.

Это самое «устройство» и станет в итоге предметом новой науки, ибо в нем будет скрыта основная помеха к достижению поставленной цели. В силу этого, мне кажется, понятно и то, что Предмет науки – это именно помеха на пути ученого к его кусочку истины, а вовсе не «Священная корова» данного научного сообщества, которой надо служить, совершая вокруг нее ритуальные пляски и телодвижения.

Предмет науки – это то, что надо преодолеть.

Метод – в переводе с греческого способ или путь – оказывается лишь способом преодоления предмета. Именно предмета, что, кажется, не понимает никто…

Но суть науки в том яблоке, ради которого творится все остальное. Вот о нем многие науки просто-напросто забывают, как забыла психология. Забыв, а то и не задумавшись о том, ради чего нужна наша наука, мы обрекаем себя на то, чтобы работать ради исследования ее предмета! Предмет этот оказывается бесконечным и бесконечно запутанным, что и отражается в самом теле науки, которая однажды перестает понимать саму себя, и из орудия добывания истины превращается в опасную свалку старья, где запросто можно сломать не одну научную ногу или голову…

Соответственно, Методом такой науки оказываются способы перекладывания участков свалки с одного места на другое. А чтобы люди не поняли, что движения нет и их обманули, создается искусственный язык, в котором одна и та же вещь, будучи переложена на соседнее место, называется новым звучным и бессмысленным именем. И так создается ощущение внутреннего движения всей науки: вот была всем знакомая и как-то понятная душа, а теперь уже психика, и это прогресс!

Если мы поставим себе цель, к примеру, познать свою душу для того, чтобы подготовиться к уходу из тела, который придет неминуемо, или для того, чтобы понять Задачу – Скуму – ради которой ты, как душа, пришел в это тело, то мы тут же увидим Предмет своей науки. Им становится все то, что закрывает душу от прямого созерцания, при этом позволяя ей в себе проявляться.

Как только такой предмет определится, станет возможным выбрать нужные приемы и способы его исследования. И все эти способы будут так или иначе связаны с уменьшением объема помех. Они либо будут наводить порядок в том, что мы наблюдаем в себе, пытаясь понять душу, либо будут устранять лишнее, очищая наш «предмет». Ну и будут те приемы, с помощью которых мы будем учить себя той работе, которую делаем. К примеру, созерцанию и самонаблюдению.

И что важно подчеркнуть: такой подход, когда мы действительно хотим пройти сквозь слой помех, а не кормиться за счет него до самой смерти, потребует своего языка для описания. И язык этот будет тем лучше, чем проще. Описывать помеху, которую хочешь преодолеть, можно только на обычном языке, то есть на языке, который понимаешь и который понимают твои помощники и соратники.

В отношении обычного языка в науке наработалось жесткое презрение, объясняемое тем, что он «неточный».

Этот миф придется отбросить. Рождался он в те времена, когда наукотворцы мечтали создавать собственные логики, казавшиеся им очень точными, почти механическими орудиями. Это была иллюзия. Логика – есть лишь язык описания рассудка. То есть очень частный и узкий язык.