Общая психопаталогия

Итак, Кречмер подсчитывает только яркие, выделяющиеся на общем фоне целостности, типы телосложения, характерологические типы, типы психозов, — но отнюдь не простые, изолированные признаки, которые могут быть одинаково идентифицированы и подсчитаны кем угодно. Но статистика имеет смысл и к чему-то обязывает только при условии, что различные наблюдатели на одном и том же материале приходят к одним и тем же цифрам. В остальных случаях статистика может представить только видимость доказательств и всецело зависит от интуиции (что должно быть изначально заявлено). Желая что-то подсчитать, мы нуждаемся не только в доступных идентификации и подсчету признаках — то есть в таких признаках, которые отчетливо определены или точно градуированы и, соответственно, могут быть однозначно выражены в цифрах, — но и в контроле. В этом отношении показательна работа Берингера и Дюзера, имеющая отношение к сходной группе проблем. Эти авторы подсчитывают диспластические признаки у больных шизофренией (их данные неоспоримы, но не слишком содержательны). Сопоставление этой статьи с работой Кречмера весьма поучительно. Последний обладает высокоразвитой интуицией; но он, так сказать, «прячет» ее за ложными научными притязаниями и некритическим использованием точных научных методов. Что касается Берингера и Дюзера, то у них мы обнаруживаем точный и критически выверенный исследовательский подход, но не обнаруживаем никакой интуиции. Великий ум, подобный Кречмеру, мог бы возразить, что проверка и контроль важнее разговоров. Мы, в свою очередь, могли бы согласиться и отметить, что кречмеровские типы благодаря их конкретной убедительности и живости будут распознаваться и впредь; но, несмотря на это, мы не стали бы оценивать их статистически, поскольку чисто методологические соображения изначально указали бы нам на неокончательный, ни к чему не обязывающий характер полученных цифр.

Тем не менее кречмеровские цифры, будучи обусловлены субъективно, отнюдь не произвольны. Действительность преподносит нам случаи, которые, можно сказать, объективно подтверждают его интуицию и могут быть подсчитаны («красивые случаи»); но существуют и другие случаи, отнюдь не соответствующие интуиции даже самых благожелательных единомышленников, равно как и великое множество промежуточных случаев. Кречмер признает существование этих случаев и предлагает дальнейшую интерпретацию, в связи с которой заимствует понятия генетики (такие, как перекрещивание, смена доминанты) и использует идею сплава различных типов в одном человеке. Благодаря этому маневру стало возможно так или иначе интерпретировать любой случай. Этой форме теории Кречмера не может противоречить ни один реальный случай. Следовательно, теория в принципе недоказуема. Есть нечто внешне правдоподобное в этом сочетании биологии наследственности, теории телосложения, психопатологии и характерологии — при том, что оно не имеет твердой, безусловной эмпирической основы и постоянно допускает использование будто бы естественнонаучной терминологии в целях интерпретации картины, нарисованной интуицией, — интерпретации, которая, по существу, никого ни к чему не обязывает.

Прекрасные, в своем роде художественно совершенные описания Кречмера не вызывали бы никаких возражений, если бы не их будто бы естественнонаучная внешняя «точность», которая порождает немалую путаницу. Артистизм и цифры, соединяясь, «размывают» друг друга. Художественное мастерство вызывает живейший интерес, и ученый читатель, чья критическая способность развита в недостаточной степени, «убаюкивается» кажущейся точностью, которая на самом деле есть лишь внешняя оболочка. В качестве задачи декларирован синтез методов, позволяющий распознать новую, реально существующую целостность; но на самом деле мы имеем дело не с синтезом, а со смешением методов. В связи с книгой Кречмера не приходится говорить об истинно естественнонаучном духе, который прежде всего заключается в умении критически дифференцировать и соблюдать точность даже в побочных ответвлениях.

Теорию в целом я считаю неприемлемой (хотя источник, из которого она проистекает, не лишен смысла); она кажется мне наивным предвосхищением научного знания о последних, глубинных факторах жизни, на основе которых каждый отдельный человек может быть отнесен к той или иной «рубрике» и вдобавок классифицирован в качестве ясного, однозначно оцениваемого случая. Я считаю, что положительное значение кречмеровской попытки — если не считать создания типологии характеров и физиогномики — состоит в установлении пикнического типа телосложения (два остальных типа были известны и до Кречмера, хотя он описал их намного подробнее). Пикнический тип — новость, обладающая наглядной убедительностью и подтверждаемая опытом.