Общая психопаталогия

Способ мышления, направленный на постижение единства психологических событий через наглядные аналогии и, значит, на отождествление аналогий с действительностью, проявился у Ф. Минковской (F. Minkowska, loc. cit.) в ее методически последовательном структурном анализе эпилептоидной конституции. Под «структурой» она понимает «формирующий принцип (Gestaltungsprinzip), который, в противоположность всем формам живого бытия, представляет собой нечто первичное и выражает себя одинаково в биологической сфере, в сфере характерологии, в сфере духовной и творческой». Предполагается, что фундаментальный признак «вязкой» конституции — замедление, остановка (стасис) и агглютинация (замедлено даже капиллярное кровообращение, что оказывает свое воздействие на цвет кожи); из застоя ведут свое происхождение и моторные припадки. Та же полярность обнаруживает себя и в личности: с одной стороны, в виде вязкого замедления, сосредоточенной и торпидной аффективности и, с другой стороны, в виде взрывчатой и бурной реакции. Если говорить о характере (который у здоровых членов семьи тот же, что и у больных эпилепсией), то фундаментальный признак «инертного потока» выражается в стремлении этих людей держаться привычной колеи; они привязаны к родному очагу, культивируют традиции и семейные узы, работают на совесть, выглядят и ведут себя всегда одинаково, живут сосредоточенной аффективной жизнью, не способны порвать со своим приватным мирком. При наступлении болезни медленный, вялый индивид становится возбужденным; застой, в отсутствие естественной разрядки или разрешения конфликтов достигший своего пика, приводит к внезапному помрачению сознания, к беспредметному страху и сумеречным состояниям с переживанием стихийных сил, религиозных видений, предчувствия конца мира. Эпилептический психоз — это относительно серьезная степень развития «инертного потока» как феномена, поляризованного между застоем и внезапной разрядкой. Та же полярность проявляет себя в падении (Absturz) и подъеме (Erhebung). При моторном припадке тело падает и наступает моторная разрядка; в состоянии абсанса, в сумеречных состояниях, при психозе имеют место духовное «падение» — потеря сознания — и «подъем», ведущий в религиозный и космический бред. Эта полярность творчески отобразила самое себя в последней картине Ван Гога («Вороны над полем пшеницы»): поле хочет взлететь, катастрофа неизбежна.

В таких воззрениях я не вижу особой биологической или психологической новизны. С моей точки зрения, это всего лишь игра, где признаки сходства между различными фактами произвольно — в меру того, насколько ловко их удается выразить в словах, — представляются как нечто идентичное. Это внешнее правдоподобие живого и непосредственного видения, связанное с соблазнительным ощущением близости к глубинным основам жизни, вводит нас в обман. Оно ни в коей мере не снижает значимости генеалогических описаний.

Проблема связи между характерологическим типом (типом личности) и психотическим процессом необычайно сложна. Обратим внимание всего лишь на два аспекта:

1. Факт существования связи между исходным типом личности и позднейшим психозом не доказан. Независимо от того, насколько часто мы встречаем аномальные характеры у будущих больных шизофренией и сходные характеры у их родственников, мы не имеем реальных оснований утверждать, что какой-либо аномальный тип личности сам по себе предрасполагает к шизофрении или означает риск заболеть ею. Отнюдь не малочисленны случаи, когда процесс затрагивает характеры, изначально вполне здоровые.