Общая психопаталогия

Когда я трансформирую идею в гипостазированное бытие, я становлюсь жертвой естественной, настойчиво заявляющей о себе видимости, которая, однако, доступна моему пониманию; поэтому я не должен позволять ей ввести меня в обман (Кант) — даже если она упорствует, подобно последовательному образу в моем глазу. Позволив ей обмануть меня, я рискую потерять идею, а вместо нее обрести «вещь», которую, как мне кажется, мне удалось познать. Я начинаю трактовать содержание идеи как объект разума, мыслить ее расчлененной на сочетающиеся, смешивающиеся, перекрещивающиеся элементы, все больше и больше уподоблять ее механизму, — и все же правда идеи может продолжать двигать мной, поскольку правда эта убеждает меня в том, что я вовсе не гоняюсь за иллюзией. Самое главное — преодолеть этот момент недопонимания. Только тогда мы обезопасим от обоснованной критики не только то, что мы видим, но и то, как мы это формулируем, не только наши интуиции, но и методы исследования, которые руководствуются нашими интуициями. Никакой неумный подражатель не сможет запустить в действие механизм ложного знания, дабы с его помощью поскорее и с наименьшими усилиями разложить по полочкам всех людей. Кроме того, мы сможем отвести предрассудок, согласно которому конституции как таковой не существует, а есть лишь специфически обусловленное воздействие эндокринных желез на тело в целом: на самом деле конституция существует не как объективный факт, а как необходимая идея. Наблюдения над «человеческим», осуществленные без этой идеи, непременно будут бедными и ограниченными.

Некогда Шиллер, соглашаясь с Гете, пытался объяснить смысл понятия «первичное растение» («прарастение», Urpfianze) в следующих словах: «Это всего лишь идея; но она верна». Гете на это ответил, что он счастлив видеть идею, которая есть реальность. По существу, слова «всего лишь» имеют смысл только тогда, когда в качестве противовеса идее мы выдвигаем конечную, конкретную реальность умопостигаемых объектов нашего непосредственного исследования. Но идея — это реальность, которая ведет нас, хотя мы ею и не обладаем; это реальность, являющаяся нам в конкретных картинах, привлекающая нас к себе в теоретических положениях и схемах, сообщающая связность и смысл всему, что мы знаем.

5. Фундаментальное видение некоторых моментов. Осознав, что нам удалось укрепиться в наших воззрениях на целое, мы стремимся либо увидеть целое (как единство во всем) в постоянном внутреннем движении и переходах, либо свести его к схеме. Среди многообразных формулировок кречмеровской теории первый тип видения обнаруживается в тезисе о переходе от личности к психозу, тогда как второй — в тенденции делить всех людей на два или три типа. Нельзя сказать, чтобы кречмеровская идея сама по себе предполагала именно этот дуализм типов видения. Но таков результат образа мышления, который обусловливается однажды осуществленным гипостазированием идеи.

(ad) Личность и психоз. Судя по некоторым наблюдениям над преморбидным характером больных шизофренией, аномальная характерология часто обнаруживается еще до начала шизофренического процесса. Но в то время, когда природа этой связи была все еще сомнительной и вопрос ставился главным образом о ее фактическом масштабе, Кречмеру удалось выявить не только саму эту неопределенную связь, но и переход: он усмотрел в психозе преувеличенное развитие особенностей, изначально присущих конституции данной личности, то есть нечто значительно большее, чем предрасположенность определенных типов личности к определенным психозам.