Общая психопатология

С учетом теоретических воззрений на нервную систему мы приходим к фундаментальному различению, без которого никакое исследование причинно-следственных взаимосвязей в психической жизни невозможно. Речь идет о дифференциации явлений (которые переживаются самим субъектом или воспринимаются со стороны как результаты осуществления тех или иных способностей) и функций (которые сами по себе не воспринимаются, но обнаруживаются в явлениях). Функции – это не просто теоретические конструкции; это действительные факты, относящиеся к проявлениям способностей и переживаниям. Функции как таковые находятся вне сферы сознания. В терминах одного только сознания невозможно понять ни действие волевого акта на органы движения, ни действие внимания на последовательность мыслей, ни действие мыслительного акта на языковую игру. Сложные функции могут выступать даже в тех случаях, когда речь идет о простейших прямых переживаниях или случаях осуществления способностей. Верно и противоположное: простые, «фундаментальные» функции служат условием для возникновения обширного круга явлений.

(в) Антагонизм между двумя фундаментальными схемами

Любое явление кажется нам тем понятнее, чем яснее мы различаем его составные части, механическим соединением которых оно представляется. С другой стороны, мы видим действительность тем отчетливее, чем более живо и непосредственно воспринимаем составляющие ее единства, формы, контуры и образы. Каждая из этих двух тенденций сама по себе психологически понятна; но ни одна из них не обеспечивает наше познание основой и не способна завершить его. Целое нельзя познать, исходя только из составляющих его элементов: либо мы теряемся в бесконечных усложнениях, либо целое оказывается чем-то большим, нежели простая сумма частей. Восприятие объектов как целостностей позволяет представить их более конкретно и рассмотреть с большей отчетливостью; но на этом пути мы ничего не узнаем ни об их происхождении, ни об их функции. Поэтому анализ в конечном счете возвращается к пониманию целостностей как источников, из которых выводятся составные части, а восприятие целостностей в конечном счете стремится к анализу, без которого понимание невозможно.

Взаимодействие этих двух тенденций укоренено в природе живого; исследование живого есть бесконечный процесс, осуществляемый с этих двух исходных позиций. Взаимодействие, о котором идет речь, требует ясных дифференциаций и не допускает путаницы, при которой одна из тенденций заменила бы собой другую. Приведем пример из области физиологии.

Интеграция рефлексов. Рефлексы существуют в изолированном виде только в рамках физиологической схемы, но не в реальной нервной системе. Благодаря взаимному торможению и взаимной стимуляции рефлексы, даже на нижних уровнях спинного мозга, интегрированы в функциональную структуру, внутри которой они действуют либо согласованно, либо накладываясь друг на друга, либо, наконец, антагонистически. Они складываются в иерархию функций, которая выступает как некое целое. Шеррингтон показал, насколько сложны даже те связи, в которые вступают периферийные рефлексы, – например коленный рефлекс. На рефлекс влияют изменения в положении ноги или даже другой ноги. Шеррингтон обозначил это многообразное взаимодействие рефлексов термином «интеграция»; оно может быть тормозящим, стимулирующим или регулирующим и выступает на всех уровнях нервной системы, вплоть до высшего[84]. Благодаря этому интегративному действию нервной системы рефлекторные ответы на стимулы наделяются исключительным многообразием. Координация рефлексов может нарушаться; болезнь может привести к разрушению иерархии функций.