Читаем Общая психопатология полностью

Мир людей нестабилен. Ситуации и обстоятельства постоянно меняются. Социальное положение всякого человека неоднозначно и подвержено риску катастрофических изменений, которые могут наступить в результате внезапных, вторгающихся в жизнь происшествий. Это положение меняется под влиянием внешних событий и подлежащих выполнению задач. Чтобы поддержать и реализовать собственное наличное бытие, человек должен приспосабливаться ко всем таким изменениям. Способность к адаптации варьирует от одного индивида к другому; если одним удается приспособиться к ситуации, ничуть не теряя внутреннего равновесия, то у других характер полностью меняется. Некоторые натуры стойко выдерживают любые бури, тогда как другие кажутся лишенными какой бы то ни было устойчивости; они лишь пассивно, словно эхо, отражают свою среду и складывающиеся ситуации. В редких случаях жизнь может оставаться прежней в рамках отчетливо определенных ситуаций, профессиональных обязанностей, задач; но большинству людей так или иначе приходится меняться. Формирование биоса определяется тем, как он адаптируется к абсолютно лабильной среде или движется через ряд сменяющих друг друга сред. Лица с одинаковыми наследственными предрасположенностями могут быть совершенно непохожи друг на друга характерологически, поскольку их формирование определялось различиями на уровне среды, традиций, образования, опыта, переживаний, достижений и жизненно важных задач. Радикальное изменение жизненной ситуации может привести к существенной трансформации характера; так, достижение самостоятельности в профессиональной жизни приводит к изменению почерка как одного из проявлений характера.

(гг) Первое переживание. Историчность жизни означает необратимость во времени того, что было пережито, сделано, усвоено. Происшедшее не может быть повернуто вспять. Жизнь осуществляется на путях, которые мы выбираем сами; в особенности же она осуществляется через повторение – будь то простая, механическая привычка или интенсификация смысла в повторяющихся событиях, обусловленная глубиной и надежностью нашего усвоения этих событий. Исторически все когда-то происходит впервые. Первое переживание неповторимо именно потому, что оно первое; оно наделено особой озаряющей силой, особым удельным весом. С каждым событием, происшедшим впервые, исчезает та или иная возможность – ибо определившаяся в итоге реальность исключает все альтернативы. Мы говорим: происшедшее однажды как бы и не происходило вовсе; тем самым мы справедливо подчеркиваем особую значимость второго раза как окончательного подтверждения. Но обесценивать то, что произошло однажды, неверно по существу. Все первые переживания имеют решающее значение. «Переживание, впервые вызвавшее тот или иной аффект, обеспечивает возможность переживать данный аффект в течение всей оставшейся жизни» (Блейлер). На этом автоматическом последействии первого переживания основывается его экзистенциальное значение; последнее растет благодаря отбору переживаний, благодаря активным действиям.

Первое переживание, как таковое, не может быть понято само по себе, вне контекста всей истории жизни индивида. Его влияние зависит прежде всего от его значения, а не от меры мгновенной интенсивности аффекта. Далее, его последствия определяются характером опыта данного индивида, тем, на каком этапе развития и роста оно имело место, а также тем, происходило ли оно в течение аномальной эндогенной фазы или в период, когда сознание было изменено. Только экзистенциально решающие первые переживания изменяют человека, а вместе с ним и его мир. Характер его переживаний претерпевает метаморфозу, прошлое начинает видеться в новом свете, будущее пропитывается новой атмосферой. Переживания, затрагивающие глубины человеческого существа, имеющие чисто внешнее происхождение и действующие на душу как нечто абсолютно чуждое, называются психическими травмами.

(дд) Кризисные ситуации. Кризис в процессе развития – это момент, когда человек в целом испытывает внутренний переворот, из которого он выходит изменившимся: он либо вооружается новым решением, либо терпит поражение. История жизни не выглядит равномерным чередованием хронологических промежутков; время жизни подвергается качественному структурированию, «подгоняет» развитие переживания, доводит его до кульминации, в момент которой возникает необходимость принять решение. Противясь развитию, человек может пробовать удержаться на той вершинной точке, где нужно что-то решать, но при этом уклоняться от самого решения. В этом случае решение навязывается ему фактическим поступательным движением жизни. Всякий кризис имеет свое время. Кризис невозможно предупредить или перескочить. Как и все в жизни, он должен созреть. Он не обязательно проявляется в острой форме, как катастрофа; но для будущего принципиально важен даже тот кризис, который протекает спокойно и незаметно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Человек Мыслящий. Идеи, способные изменить мир

Мозг: Ваша личная история. Беспрецендентное путешествие, демонстрирующее, как жизнь формирует ваш мозг, а мозг формирует вашу жизнь
Мозг: Ваша личная история. Беспрецендентное путешествие, демонстрирующее, как жизнь формирует ваш мозг, а мозг формирует вашу жизнь

Мы считаем, что наш мир во многом логичен и предсказуем, а потому делаем прогнозы, высчитываем вероятность землетрясений, эпидемий, экономических кризисов, пытаемся угадать результаты торгов на бирже и спортивных матчей. В этом безбрежном океане данных важно уметь правильно распознать настоящий сигнал и не отвлекаться на бесполезный информационный шум.Дэвид Иглмен, известный американский нейробиолог, автор мировых бестселлеров, создатель и ведущий международного телесериала «Мозг», приглашает читателей в увлекательное путешествие к истокам их собственной личности, в глубины загадочного органа, в чьи тайны наука начала проникать совсем недавно. Кто мы? Как мы двигаемся? Как принимаем решения? Почему нам необходимы другие люди? А главное, что ждет нас в будущем? Какие открытия и возможности сулит человеку невероятно мощный мозг, которым наделила его эволюция? Не исключено, что уже в недалеком будущем пластичность мозга, на протяжении миллионов лет позволявшая людям адаптироваться к меняющимся условиям окружающего мира, поможет им освободиться от биологической основы и совершить самый большой скачок в истории человечества – переход к эре трансгуманизма.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

Дэвид Иглмен

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Голая обезьяна
Голая обезьяна

В авторский сборник одного из самых популярных и оригинальных современных ученых, знаменитого британского зоолога Десмонда Морриса, вошли главные труды, принесшие ему мировую известность: скандальная «Голая обезьяна» – ярчайший символ эпохи шестидесятых, оказавшая значительное влияние на формирование взглядов западного социума и выдержавшая более двадцати переизданий, ее общий тираж превысил 10 миллионов экземпляров. В доступной и увлекательной форме ее автор изложил оригинальную версию происхождения человека разумного, а также того, как древние звериные инстинкты, животное начало в каждом из нас определяют развитие современного человеческого общества; «Людской зверинец» – своего рода продолжение нашумевшего бестселлера, также имевшее огромный успех и переведенное на десятки языков, и «Основной инстинкт» – подробнейшее исследование и анализ всех видов человеческих прикосновений, от рукопожатий до сексуальных объятий.В свое время работы Морриса произвели настоящий фурор как в научных кругах, так и среди широкой общественности. До сих пор вокруг его книг не утихают споры.

Десмонд Моррис

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Биология / Психология / Образование и наука
Как построить космический корабль. О команде авантюристов, гонках на выживание и наступлении эры частного освоения космоса
Как построить космический корабль. О команде авантюристов, гонках на выживание и наступлении эры частного освоения космоса

«Эта книга о Питере Диамандисе, Берте Рутане, Поле Аллене и целой группе других ярких, нестандартно мыслящих технарей и сумасшедших мечтателей и захватывает, и вдохновляет. Слово "сумасшедший" я использую здесь в положительном смысле, более того – с восхищением. Это рассказ об одном из поворотных моментов истории, когда предпринимателям выпал шанс сделать то, что раньше было исключительной прерогативой государства. Не важно, сколько вам лет – 9 или 99, этот рассказ все равно поразит ваше воображение. Описываемая на этих страницах драматическая история продолжалась несколько лет. В ней принимали участие люди, которых невозможно забыть. Я был непосредственным свидетелем потрясающих событий, когда зашкаливают и эмоции, и уровень адреналина в крови. Их участники порой проявляли такое мужество, что у меня выступали слезы на глазах. Я горжусь тем, что мне довелось стать частью этой великой истории, которая радикально изменит правила игры».Ричард Брэнсон

Джулиан Гатри

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Муссон. Индийский океан и будущее американской политики
Муссон. Индийский океан и будущее американской политики

По мере укрепления и выхода США на мировую арену первоначальной проекцией их интересов были Европа и Восточная Азия. В течение ХХ века США вели войны, горячие и холодные, чтобы предотвратить попадание этих жизненно важных регионов под власть «враждебных сил». Со времени окончания холодной войны и с особой интенсивностью после событий 11 сентября внимание Америки сосредоточивается на Ближнем Востоке, Южной и Юго Восточной Азии, а также на западных тихоокеанских просторах.Перемещаясь по часовой стрелке от Омана в зоне Персидского залива, Роберт Каплан посещает Пакистан, Индию, Бангладеш, Шри-Ланку, Мьянму (ранее Бирму) и Индонезию. Свое путешествие он заканчивает на Занзибаре у берегов Восточной Африки. Описывая «новую Большую Игру», которая разворачивается в Индийском океане, Каплан отмечает, что основная ответственность за приведение этой игры в движение лежит на Китае.«Регион Индийского океана – не просто наводящая на раздумья географическая область. Это доминанта, поскольку именно там наиболее наглядно ислам сочетается с глобальной энергетической политикой, формируя многослойный и многополюсный мир, стоящий над газетными заголовками, посвященными Ирану и Афганистану, и делая очевидной важность военно-морского флота как такового. Это доминанта еще и потому, что только там возможно увидеть мир, каков он есть, в его новейших и одновременно очень традиционных рамках, вполне себе гармоничный мир, не имеющий надобности в слабенькой успокоительной пилюле, именуемой "глобализацией"».Роберт Каплан

Роберт Дэвид Каплан

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова

Медицина / Психотерапия и консультирование / Образование и наука