Общая психопатология

Больной заметил в кафе официанта, который быстро, вприпрыжку пробежал мимо; это внушило больному ужас. Он заметил, что один из его знакомых ведет себя как-то странно, и ему стало не по себе; все на улице переменилось, возникло чувство, что вот-вот что-то произойдет. Прохожий пристально на него взглянул; возможно, это сыщик. Появилась собака, которую словно загипнотизировали: какая-то механическая собака, изготовленная из резины. Повсюду так много людей; против больного явно что-то замышляется. Все щелкают зонтиками, словно под ними спрятан какой-то аппарат.

В других случаях больные отмечают преображенные лица, необычайную красоту пейзажей, сияющие золотые волосы, потрясающее великолепие солнечного света. Что-то происходит: мир меняется, начинается новая эра. Лампы заколдованы и не зажигаются; за этим кроется что-то неестественное. Ребенок выглядит как обезьяна; люди перемешались, они все самозванцы, они выглядят неестественно. Вывески на домах перекосились, улицы кажутся подозрительными; все происходит так быстро. Собака так странно скребется в дверь. Такие больные постоянно говорят о том, что их что-то «поразило», хотя не могут объяснить, почему они обращают особое внимание на те или иные вещи и что именно они подозревают. В первую очередь они хотят объяснить это самим себе.

Больным удается определить значения, когда имеет место бред отношения (Beziehungswahn): воспринимаемые предметы и события переживаются как нечто очевидным образом связанное с самим больным.

Жесты, двусмысленные слова кажутся «молчаливыми намеками». Больному сообщаются самые разные вещи. Вполне безобидные замечания вроде: «Какие прелестные гвоздики» или «Как хорошо сидит эта блузка» – содержат совершенно иные значения, понятные для других. Люди смотрят на больного так, словно собираются сказать ему нечто особенное. «Казалось, все делалось назло мне; все, что произошло в Мангейме, имело целью насмеяться надо мной, обмануть меня». Нет сомнения, что люди на улице говорят о больном. К нему относятся странные слова, доносящиеся до его слуха, когда он проходит мимо. В газетах, книгах, повсюду есть что-то, предназначенное специально для больного, относящееся к его личной жизни и содержащее предостережения или оскорбления. Больные противятся любой попытке объяснить это как простое совпадение. Эти «дьявольские случаи» явно не случайны. Столкновения на улице явно преднамеренны. То, что кусок мыла оказался на столе, где его раньше не было, является несомненным оскорблением.

Приведем отрывок из сообщения больного, который в течение рабочего дня обнаружил самые разнообразные воображаемые связи между восприятиями, которые во всех отношениях соответствовали действительности: