Общая психопатология

Позднее в послеполуденные часы солнце, казалось, гасло, когда меня посещали дурные мысли, но загоралось снова, когда дурные мысли сменялись хорошими. Потом мне показалось, что автомобили едут в неверном направлении. Когда автомобиль проезжал мимо меня, я его не слышала. Я подумала, что снизу. должно быть, подстелена резина; большие грузовики не производили никакого шума. Стоило машине приблизиться, как от меня словно начинало исходить какое-то излучение, которое ее останавливало... Все на свете я связывала с собой, как будто все было создано для меня. Люди на меня не смотрели, словно желая сказать, что я слишком страшна, чтобы на меня можно было смотреть.

Когда я оказалась в (полицейском участке, мне почудилось, что я не в участке. а на том свете. Один из чиновников был страшен, как смерть. Мне показалось, что он мертв и должен печатать на машинке до тех пор, пока не искупит своих грехов. При каждом звонке я думала, что это они уводят кого-то, чей жизненный срок кончился (позднее я осознала, что источником звонка была пишущая машинка: звенело каждый раз, когда каретка доходила до конца строки). Я ждала, когда же они освободят и меня. Один молодой полицейский держал в руке пистолет: я боялась, что он собирается меня убить. Я отказывалась пить чай, который они мне предлагали, так как думала, что он отравлен. Я ждала и жаждала смерти. Все происходило словно на сцене, с участием марионеток, а не людей. Мне казалось, что это только пустые кожи. Пишущая машинка казалась перевернутой вверх ногами: на ней не было букв. только какие-то знаки, которые. как я думала, происходят с того света.

Когда я ложилась в постель, мне почудилось, что там кто-то есть, потому что поверхность одеяла были такой неровной. Чувствовалось, что в кровати кто-то лежит. Я подумала, что все люди заколдованы. Занавеску я приняла за тетю Хетену. Черная мебель внушила мне жуткое ощущение. Абажур над кроватью постоянно двигался, вокруг роились какие-то фигуры. Под утро я выбежала из спальни крича: «Кто я? Я дьявол!..» Я хотела сорвать с себя ночную рубашку и выбежать на улицу, но мама в последнее мгновение удержала меня...

Световые рекламы в городе были очень тусклыми. В тот момент я не подумала о затемнении, связанном с войной. Это показалось мне совершенно необычным. Огоньки сигарет казались жуткими. Что-то должно было случиться! Все окружающее глядело на меня. Мне казалось, что я ярко освещена и хорошо видна, тогда как другие — нет.

В клинике мне все показалось неестественным. Я подумала, что меня используют для каких-то особых целей. Я чувствовала себя подопытным кроликом. Мне казалось, что врач — убийца, потому что у него были такие черные волосы и крючковатый нос. А человек во дворе, толкавший тележку, показался мне похожим на марионетку. Он двигаются быстро, как в кино...

Позднее в доме, все было не так, как прежде. Часть вещей уменьшилась в размерах. Было уже не так уютно, стало холодно, чуждо. Отец купил мне книгу: я подумала, что она написана специально для меня. Я не думала, что все описанные в ней сцены уже произошли со мной, но они значили для меня больше того, чем казались. Я была огорчена, что теперь все это стало известно другим.

Ныне я могу ясно видеть истинное положение вещей, но тогда я усматривала нечто необычное даже в самом тривиальном. Это была настоящая болезнь».

Бред отношения может испытываться также при злоупотреблении гашишем, он отдаленно напоминает аналогичный феномен при шизофрении:

«Накатывает чувство неуверенности: вещи утрачивают свою самоочевидную природу. Отравленный ощущает себя проигравшим: он обнаруживает, что нельзя никому доверять, нужно защищаться. Даже самые обычные вопросы кажутся допросом или экзаменом, безобидный смех звучит как насмешка. Случайный взгляд вызывает реакцию: «Прекрати глазеть на меня». Постоянно видятся угрожающие лица, ощущаются ловушки, слышатся намеки. Когда отравление вызывает чувство возрастания собственного могущества и ассоциативные идеи охватывают гипертрофированное «Я», кажется, что все происходит по «моей» воле и направлено не во вред, а на пользу» (Frankel und Joel).

(бб) Бредовые представления по-новому окрашивают воспоминания и придают им новый смысл. Они могут также появляться в форме внезапных мыслей. «Я мог бы быть сыном короля Людвига»; это затем подтверждается живым воспоминанием о том, как во время парада кайзер ехал на коне и смотрел прямо на больного.