Общая психопатология

1. Тревога (Angst) встречается весьма часто и причиняет большие страдания. Страх (Furcht) имеет определенную направленность: тревога же ни к чему не привязана. Витальная тревога как специфическое чувство-ощущение в сердце принимает форму тревоги при стенокардии и одышке, обусловленной сердечной недостаточностью. Но тревога может быть также первичным психическим состоянием — таким же всепроникающим и доминирующим, как соматически обусловленная витальная тревога, и поражающим наличное бытие субъекта в целом. Спектр ее проявлений весьма широк — от беспредметного, могущественного тревожного чувства, приводящего к помрачению сознания и безжалостным актам насилия против себя или других, до легкого тревожного напряжения, при котором тревога переживается как нечто чуждое по отношению к «Я» и необъяснимое. Тревога связана с физическими ощущениями — такими, как давление, удушье, напряженность. Часто она бывает локализована — например, прекардиальная тревога, тревога в голове. Один больной упоминает об испытываемой им потребности «ковыряться» в ней — так, как в больном зубе ковыряют зубочисткой. Что касается экзистенциальной тревоги, проявляющейся в граничных ситуациях, — то есть тревоги как источника экзистенции, имеющего фундаментальное значение для становящегося наличного бытия, — то она уже не может быть понята в терминах феноменологии.

2. Тревога обычно бывает связана с сильным чувством беспокойства. но последнее, будучи эмоциональным состоянием внутреннего возбуждения, может выступать и самостоятельно. Ретроспективно больные называют это чувство «нервным возбуждением» или «лихорадкой». В легких случаях оно может принимать форму чувства, будто что-то необходимо сделать, какое-то дело осталось неоконченным или нужно что-то найти или выяснить. При богатых переживаниями психозах это чувство беспокойства может развиться до высокой степени напряженности и подавленности. Больные чувствуют, что больше не в силах выдержать натиск массы впечатлений, и хотят, чтобы их оставили в покое.

Больной шизофренией на начальной стадии описывает свое беспокойство как нечто новое и отличное от обычного чувства беспокойства, когда человек бывает не в состоянии работать, часто встает рано поутру, выбегает на прогулку. Новое беспокойство, так сказать, более осязаемо, оно пронизывает все его существо. поглощает его. Он бегает по комнате, тщетно пытаясь от него удрать. О прогулках в этом состоянии вообще не может быть речи. «Ничто на свете не доставляет мне столько мучений. Я не могу выйти за пределы его досягаемости. Я хочу улетучиться, но не могу; от этого становится только хуже. Возникает непреодолимая потребность разбить все на мелкие кусочки, но я не могу довериться самому себе и начать с чего-то маленького, ибо за этим последует все остальное. Поэтому я просто наношу удары куда попало. Стоит мне бросить стакан на пол, как все остальное приходит само собой. Я уже не имею сил остановиться. Мне бывает настолько трудно сдержаться, что иногда я желаю себе, чтобы все поскорее кончилось».

3 Аномальное чувство счастья осложняется смутно переживаемыми значениями относительно которых у больного нет объективной ясности Спектр таких значений простирается от чисто чувственного удовольствия до религиозного экстаза. Возвышенные чувства появляются как фазы у психастеников и как состояния экстатического опьянения у больных шизофренией. Больных переполняет удивительное воодушевление: все окружающее их глубоко трогает, они находят его волнующим и полным смысла. Состояния нежной, сентиментальной любви ко всему миру возникают в фазе выздоровления при легких лихорадках, туберкулезе и т.

Д. Приведем несколько описаний, относящихся к шизофрении

«Однажды утром проснулся С Блаженным чувством, будто я воскрес из мертвых или родился заново. Я ощутил сверхъестественное наслаждение, потрясающее чувство свободы от всего земного... Охваченный светлым чувством счастья я спрашивал себя Я — солнце Кто я?

Должно быть, я сияющий сын Божества « Дядюшка А. превратившись в Бога, придет за мной... Естественно, мы взлетим прямо на солнце. в это обиталище всех тех, кто воскрес из мертвых... В блаженном просветленном состоянии я принялся петь и произносить торжественные речи: я отказался от еды и больше не нуждался в еде; я ждал рая, где человек вкушает райские плоды»

«Легкие облака подняли меня; казалось, мои дух с каждой минутой освобождался от связывавших его уз, и безымянное наслаждение и благодарность наполнили мое сердце помчалась совершенно новая, небесная жизнь. Меня охватила неописуемая радость, я казался просветленным. Я чувствовал себя изумительно, я испытывал Довольство. Мое тогдашнее состояние было достойно зависти В моей душе я ощущал настоящее предвкушение неба.

Мой голос зазвучал ясно и светло, и я все время пел.» (Engeiken).