Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть третья

«Выше я ссылался на “размывание промышленной собственности”, теперь я должен коснуться “размывания потребительской собственности”. До последних десятилетий XIX века городской дом и дом в деревне повсюду были не просто приятными и удобными оболочками частной жизни высокодоходных групп населения – без них нельзя было обойтись. … В этом, как и в других отношениях, мы переживаем переходный период. Средняя буржуазная семья склонна избегать забот, связанных с содержанием большого дома и большого поместья в деревне, предпочитая небольшие и высокомеханизированные жилища плюс максимум внешних услуг и внешней жизни – в частности, приемы гостей все больше и больше переносятся в ресторан или клуб» (Шумпетер 2008, с. 542-543).

При этом потребление товаров и услуг отнюдь не деградирует, оно лишь замедляется в своем безудержном развитии. Процесс развертывания потребностей и накопления знаний в общем случае сходен с действием храповика: достигнув очередного уровня, потребности и знания уже никогда не возвращаются к прошедшему уровню. Конечно, для отдельного человека или коллектива возможно добровольное опрощение, снижение тех или иных потребностей, но общественно необходимые потребности и знания могут деградировать лишь в ситуации всеобщего коллапса, на это направлена вся суть самовоспроизводства:

«Для большей части людей в современном обществе непосредственным мотивом денежных расходов сверх тех, что необходимы для физического благополучия, является не столько сознательное стремление превзойти других в размере явного потребления, сколько желание держаться на уровне общепринятых требований благопристойности в качестве и количестве потребляемых товаров. Это желание вызывается не какими-то жесткими неизменными рамками, которых нужно придерживаться и выходить за которые ничто не побуждает. Уровень требований подвижен. В частности, он может бесконечно повышаться, как только проходит достаточно времени для привыкания, вслед за всяким повышением платежеспособности, к новым, большим масштабам расходования. Гораздо труднее отказаться от усвоенного размера расходов, чем увеличить их привычные размеры в ответ на увеличение состояния» (Веблен 1984, с. 134).

Но уже одно замедление расширенного потребления имеет огромный эффект, который не сводится к количественным, но имеет качественные последствия. Под удар попадают самые основы – не только потребительство, но и накопительство. Люди больше не хотят зарабатывать и инвестировать, увеличивать возможности для будущего потребления, они хотят прежде всего впечатлений здесь и сейчас:

«Буржуазия работала в первую очередь ради того, чтобы инвестировать, и вовсе не стандарт потребления, а стандарт накопления пыталась она отстоять перед лицом близоруких правительств. С затуханием движущей силы, в качестве которой выступал семейный мотив, временной горизонт бизнесмена сужается, грубо говоря, до ожидаемой продолжительности жизни. И потому у него уже не будет такого желания, как прежде, продолжать зарабатывать, сберегать и инвестировать, даже если бы ему не угрожала опасность того, что весь его материальный интерес будет поглощен налогами» (Шумпетер 2008, с. 544).

Однако выбирая впечатления здесь и сейчас, потребители затрудняют процесс расширенного потребления, замедляют его ход. Для новых эмоций нужны досуг и смена обстановки, их трудно получить в рабочем процессе, сводящемся к рутинным операциям. Демонстративное потребление возникло в свое время в среде аристократии и купечества, стремившихся потреблять заморские специи и ткани, и распространилось на все коммерческое общество. Это была третья ловушка потребностей. Обычное потребление возникает в результате четвертой ловушки потребностей. Она состоит в том, что интеллектуальная, эстетическая и общественная деятельность рассматриваются как высшая форма потребления, а материальное и демонстративное потребление во все большей мере видятся как пережиток прошлого. С изменением внешней формы потребления не меняется его содержание: путешествия, концерты и образовательные курсы остаются способом утверждения социального статуса. Стремление к статусу двигает людьми при обыкновенном потреблении точно так же, как и при расширенном, но это уже не статусное потребление предметов, а статусное самовыражение.