Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть вторая

Общество-культура развивается по мере возрастания смыслов. Начавшись с первобытного стада, через первобытную, а затем аграрную (земледельческую или кочевую) общину, оно превратилось в современную коммерческую нацию. В ходе этого развития происходила эволюция порядка — технических, религиозных, моральных и иных норм. По мере возрастания сложности смыслов возрастала и сложность индивидов, эволюционировали механизмы обучения, включения индивидов в общество: от грубой силы и некритически воспринятых традиций, свойственных для общины, к сложным системам всеобщего образования, механизмам убеждения и критической рациональности, свойственным для капиталистического общества-системы. С этой точки зрения капиталистический, или расширенный, порядок стал результатом длительной эволюции инстинктов, практик и интеллекта:

«Мы уже упомянули о способности обучаться путем подражания как об одном из главных преимуществ, унаследованных нами от длительного периода инстинктивного развития. Действительно, пожалуй, самая важная способность, которой наряду с врожденными рефлексами человеческий индивид наделен генетически, — это его способность в ходе обучения приобретать навыки преимущественно путем подражания. Ввиду этого важно с самого начала избавиться от представления, рожденного „пагубной самонадеянностью”, как я ее называю, т. е. от идеи, что источник способности приобретать навыки — это разум. Ведь на самом деле все наоборот: наш разум — такой же результат процесса эволюционного отбора, как и наша мораль. … Меня занимает прежде всего эволюция культуры и морали, эволюция расширенного порядка, которая, с одной стороны (как мы только что видели), выходит за рамки инстинкта и часто противостоит ему и которую, с другой стороны (как мы увидим позднее), разум не в состоянии был спроектировать или сотворить» (Хайек 1992, с. 40–41).

Рациональный выбор является следующим этапом в развитии общества-культуры, на котором эволюция, то есть отбор (естественный и культурный) во все большей степени дополняется и замещается революцией, то есть выбором (традиционным, а теперь и рациональным). Разум не может «двигать сам себя». Контрнормы не являются продуктом интеллекта, их источник — иррациональное, человеческие мотивы и эмоции. «Утилитарный разум, во всяком случае, плохо подходит на роль главной движущей силы коллективных действий. В этом он никогда не может тягаться с внерациональными детерминантами поведения» (Шумпетер 2008, с. 526). Хитрость разума состоит в том, что он пользуется человеческими страстями. В нормальных условиях коммерческого общества страсти служат источником для предпринимательства. Однако предпринимательство является не единственным каналом для потока контрнорм. Другим является социальная революция:

«… Капитализм создает тот критический склад ума, который, разрушив моральный авторитет столь многих других институтов, в конце концов поворачивается против своих собственных; буржуа к своему удивлению обнаруживает, что рационалистическое отношение не ограничивается вопросом о законности власти королей и попов, но начинает ставить под сомнение и институт частной собственности, и всю систему буржуазных ценностей» (Шумпетер 2008, с. 525).

Если предпринимательство решает задачи внутри капиталистического (бес)порядка, то революция направляется против самого (бес)порядка, против его двойственной природы, против пренебрежения справедливостью и попрания трудовых свобод, против эгоизма, коренящегося в экономической анархии капиталистического общества. В начале XX века антикапиталистические настроения были широко распространены во всем мире, но революция произошла в самом слабом месте — там, где соединились два главных противника капитала: традиционная община и рабочий класс. Таким местом оказалась Россия.

Здесь следовало бы перевернуть вопрос, поставленный в свое время Карлом Менгером: «Как же могут возникать институты, служащие для общественного благополучия и чрезвычайно важные для его развития без общей воли, направленной к их установлению?» (Менгер 2005, с. 404). Теперь мы знаем ответ на вопрос Менгера: смыслы возникают без общей воли, поскольку они являются результатом культурной эволюции. Однако возникает обратный вопрос: как могут возникнуть институты по частной воле отдельных лиц, присвоивших себе право заботиться об общественном благополучии? Почему революционеры решили, что они умнее и справедливее культурной эволюции и почему они думали, что смогут изменить порядок, сложившийся в результате десятков тысяч лет коллективных действий? Очевидно, они черпали эту уверенность в самой природе капиталистического предпринимательства, основанного на контрнормах.