Общая точка зрения на психологию сновидения

То, что компенсаторное значение сновидений не является ни новым изобретением, ни искусственным явлением, порожденным умышленной интерпретацией, следует из древнего, хорошо известного примера сновидения царя Навуходоносора в 4-й гл. Книги Пророка Даниила (7-13): Царь Навуходоносор, находясь в зените своего могущества, видел следующий сон:

"7. Видения же головы моей на ложе моем были такие: я видел, вот, среди земли дерево весьма высокое. 8. Большое это было дерево и крепкое, и высота его достигала до неба, и оно видимо было до краев всей земли. 9. Листья его прекрасные, и плодов на нем множество, и пища на нем для всех; под ним находили тень полевые звери, и в ветвях его гнездились птицы небесные, и от него питалась всякая плоть. 10. И видел я в видениях головы моей на ложе моем, и вот, нисшел с небес Бодрствующий и Святый. 11. Воскликнув громко, Он сказал: "Срубите это дерево, обрубите ветви его, стрясите листья с него и разбросайте плоды его; пусть удалятся звери из-под него и птицы с ветвей его; 12. Но главный корень его оставьте в земле, и пусть он в узах железных и медных среди полевой травы орошается небесною росою, и с животными пусть будет часть его в траве земной. 13. Сердце человеческое отнимется от него и дастся ему сердце звериное, и пройдут над ним семь времен".

Во второй части сновидения персонифицируется дерево, так что легко можно узреть, что большое дерево есть сам видящий сновидение царь. Даниил толкует это сновидение соответственно. Смыслом сновидения является несомненно что-то вроде попытки компенсировать безумие цезаря, которое, согласно свидетельству Библии, затем перешло в настоящее духовное расстройство. Понимание сновидения как компенсаторного процесса вообще-то соответствует, согласно моему взгляду, сущности биологического процесса вообще. Фрейдовское понимание движется в том же направлении, ибо и там сновидению порою приписывается компенсаторная роль, именно в отношении поддержания сна. Существует, как указывал Фрейд, много сновидений, которые поясняют, каким образом определенные раздражения, пригодные к тому, чтобы вырвать сновидца из состояния сна, извращаются и тем самым способствуют намерению продолжать спать, соответственно желанию не допустить нарушений сна. Также имеются бесчисленные сновидения, в которых, как опять же засвидетельствовал Фрейд, интрапсихические нарушающие возбуждения (как, например, появление личностных представлений), способные развязать сильные аффективные реакции, искажаются точно таким же образом, — они включаются в некую взаимосвязь сновидения, которая заслоняет мучительные представления в такой мере, что сильное подчеркивание аффекта становится невозможным.

Однако никак нельзя упустить из виду тот факт, что это суть именно те сновидения, которые более всего нарушают сон; бывают даже сновидения — и их немало — драматическое построение которых, так сказать, логически нацелено на самую аффективную ситуацию, и она поэтому порождается в таком охвате и полноте, что безусловно пробуждает сновидца. Фрейдовское понимание объясняет такие сновидения тем, что цензуре уже более не удается подавлять мучительный аффект. Мне кажется, что такое объяснение не является верным. Всем известны случаи, когда сновидения демонстративно занимаются мучительными переживаниями или представлениями из повседневной жизни самым что ни на есть каверзным способом и выставляют на обозрение с мучительной ясностью как раз более всего те мысли, которые вызывает расстройство. По моему мнению, здесь было бы неправомерно говорить о такой функции сновидения, как охрана сна и завуалирование аффекта. В таких случаях пришлось бы все поставить с ног на голову, если бы захотели выискать в них подтверждение в пользу ранее упомянутого воззрения. То же самое справедливо и в отношении тех случаев, где вытесненные сексуальные фантазии выступают в неприкрытом виде в манифестируемом содержании сновидения.

Поэтому я пришел к мнению, что фрейдовское понимание (будто сновидения имеют функции по исполнению желаний и охране сна) является слишком ограниченным, хотя основная мысль о биологической компенсаторной функции, несомненно, является верной. Эта компенсаторная функция лишь в ограниченной мере имеет дело с самим состоянием сна, ее главное значение, однако, имеет касательство к сознательной жизни. Сновидения ведут себя компенсаторно по отношению к положению сознания во всякий момент. Они поддерживают, если возможно, сон, но делают это поневоле и автоматически под влиянием состояния сна; однако они нарушают его, если этого требует их функция, т. е. если компенсаторные содержания столь интенсивны, что им под силу прервать сон. Компенсаторное содержание является особенно интенсивным, если оно имеет витальное значение для сознательной ориентации.