Общаясь с Еленой Уайт Вестница Божья в повседневной жизни

Г–жа Уайт не только искренно смеялась над незадачливой ситуацией, в которую попадали другие люди, но могла посмеяться и над собой. Подходящим тому примером был случай, происшедший в 1914 году. Е. Уайт получила по почте от знакомой из Японии теплый жилет, называвшийся «обними меня покрепче». Ее личный секретарь рассказывает, что «она попыталась надеть его, но края жилета закрывали только бока, оставив тело открытым. Елена Уайт велела передать сестре Де Винней, что признательна за подарок, а также то, что она гораздо крупнее, чем думают некоторые» (Письмо Дореса Е. Робинсона У. К. Уайту, 1914, 3 ноября).

Иногда она делала оригинальные замечания относительно одежды. Например, она писала: «Когда сестры выполняют работы по дому, они не должны выглядеть как пугала на огороде» (Свидетельства для Церкви, т. 1, с. 464). Она также советовала своим внучкам не одеваться так, словно они идут на похороны, а, увидев одежду, сделанную безвкусно, говорила: «Выглядит так, будто она летала–летала и неожиданно опустилась на людей» (Воспитание детей, с. 414).

Иногда в ее глазах загорался огонек, когда она наблюдала бурлящую вокруг нее жизнь. Я очень люблю рассказывать о браке Даниила Т. Бордо. Случилось это в 1861 году, когда Даниилу исполнилось двадцать пять лет, а г–жа Уайт была всего лишь на восемь лет старше. Джеймс Уайт совершил обряд бракосочетания, а Елена вознесла молитву о благословении на новую супружескую пару.

Поскольку церемония бракосочетания состоялась достаточно поздно, Д. Бордо вынужден был отложить свадебное путешествие на следующий день. Новобрачные заночевали в доме, где справлялась свадьба, и заняли комнату рядом с комнатой супругов Уайт.

Около девяти часов вечера Елена пошла в свою комнату, чтобы лечь спать. В коридоре она увидела жениха, нервно расхаживавшего перед его закрытой спальней. Мигом поняв ситуацию, г–жа Уайт посоветовала жениху: «Даниил, в твоей комнате на постели лежит перепуганная молодая женщина, она оцепенела от страха. Успокойся, иди к ней немедля, прояви к ней любовь, утешь ее. Нежно, чутко, с любовью отнесись к ней. Это пойдет ей на пользу». Затем Елена добавила с легкой улыбкой: «И тебе, Даниил, это тоже пойдет на пользу!» (Адвентистское наследие, 1990, лето). У вновь испеченного супруга были причины нервничать. Позднее его жена вспоминала: «Когда он вошел в комнату, я, одетая в зимнее длинное нательное белье, лежала лицом к стене; так продолжалось шесть месяцев» (там же). Впоследствии ситуация для Даниила изменилась к лучшему, поскольку, в конце концов, от этого брака родилось двое детей. Мы считаем, что совместный жизненный опыт пошел им на пользу.

Если Елена Уайт улыбалась в тот вечер после свадьбы Бордо, мы можем лишь гадать, что она думала июньским вечером в 1895 году, когда Уилли женился на Этель Мэй Леси. По словам невесты, бракосочетание состоялось, когда они путешествовали по острову Тасмания, что около Австралии. Новобрачные в первый вечер разделяли купе поезда с г–жой Уайт. Как рассказывает сама Мэй: «Мама Уайт легла спать на одном сиденье, я устроилась на другом, а брат Уайт спал на полу» (Этель Мэй Леси Уайт Карроу. Интервью, взятое Джеймсом Никсом, 1967, 11 июня).

Г–жа Уайт любила рассказывать одну историю: о том, как она встретилась с неверующим человеком в поезде в Калифорнии. Человек этот был явно настроен против религии. Он ходил по вагону от одного пассажира к другому и высмеивал христианство, «представляя его в таком свете, чтобы вызвать у слушателей смех. Люди были не в силах противостоять его насмешкам, поэтому начинали отступать. Тогда он торжествовал, и так случалось всякий раз. Наконец, он подошел и сел рядом со мной. Он увидел у меня в руках Библию и начал нападать на меня так же, как и на прочих пассажиров. Люди внимательно слушали и смотрели на меня, ожидая, что я скажу, а он говорил, говорил и говорил до тех пор, пока я не решила, что его словарный запас иссяк».

В этот момент Елена Уайт пошла в наступление. «Я могла, —рассказывала она, — заставить слушать всех, находящихся в вагоне. Я так и сделала». На доводы оппонента она приводила возражение за возражением, пока «наконец, он не стал запинаться, что–то невнятно бормотать. Замолчав, он вернулся на свое сиденье и больше не произнес ни слова. А потом в вагоне поднялся шум сильнее прежнего. Люди смеялись над ним и говорили, что женщина заставила его замолчать, но атеист не произносил ни слова, а вскоре вообще покинул вагон» (Рукопись 86, 1891; курсив мой. — Дж. Н.).