Читаем Общества неравенства полностью

Важно еще раз подчеркнуть, что «Манусмрити», как и средневековые тексты, в которых христианские монахи и епископы излагали свои описания трифункциональной схемы, была теоретическим изложением политико-идеологического идеального типа, а не описанием реального общества. Авторы считали, что можно и нужно стремиться подражать этому идеалу, но реальность властных отношений на местном уровне всегда была более неоднозначной. В эпоху высокого средневековья в Европе троичная схема была четко осознана как идеализированная нормативная конструкция, придуманная горсткой клириков, а не операциональное описание социальной реальности. Реальная элита была более сложной, и было трудно выделить единое, унифицированное дворянство. Только на последних этапах трансформации трехфункционального общества – как показывают, например, шведские переписи середины восемнадцатого века и далее, или, в более общем смысле, переход к абсолютизму, собственничеству и цензовому голосованию в Европе восемнадцатого и девятнадцатого веков, особенно в Британии и Франции – троичные категории стали твердеть, даже когда они уже почти исчезли, завершая длительный процесс, в центре которого было строительство централизованного современного государства и унификация правовых статусов.

Аналогичным образом, в индийском контексте общество на практике состояло из тысяч пересекающихся социальных категорий и идентичностей, частично отраженных в конкретных профессиональных гильдиях, военных и религиозных ролях, но также связанных с диетическими и религиозными практиками, некоторые из которых зависели от доступа к различным храмам или местам. Эти тысячи отдельных групп, которые португальцы назвали «кастами» (castas), когда они открыли Индию в начале XVI века, были лишь слабо связаны с четырьмя варнами Манусмрити. Британцы, чьи знания об индуистском обществе были получены в основном из таких книг, как «Манусмрити», одного из первых санскритских текстов, переведенных на английский язык в конце восемнадцатого века, столкнулись с большими трудностями, когда нужно было вписать эти сложные профессиональные и культурные идентичности в жесткие рамки четырех варн. И все же они вписывали их, особенно низшие и высшие группы, потому что это казалось им лучшим способом понять и контролировать индийское общество. Из этой встречи и этого проекта одновременного понимания и господства возник ряд существенных черт сегодняшней Индии.

Многокультурное изобилие джати, четвертичного порядка варн

Существует большая путаница относительно значения слова «каста», и я хочу внести ясность. Слово «каста» часто используется для обозначения профессиональных или культурных микрогрупп (в Индии их называют джати), но в некоторых случаях оно также используется для обозначения четырех основных теоретических классов Манусмрити (варн). Однако эти два термина относятся к двум совершенно разным реальностям. Джати – это элементарные социальные единицы, с которыми индивиды идентифицируют себя на самом локальном уровне общества. На огромном индийском субконтиненте существуют тысячи джати, соответствующих как конкретным профессиональным группам, так и конкретным регионам и территориям; они часто определяются сложными смешениями культурных, языковых, религиозных и кулинарных идентичностей. В Европе можно говорить о каменщиках из Креза, плотниках из Пикардии, мокрых медсестрах из Бретани, трубочистах из Уэльса, сборщиках винограда из Каталонии или докерах из Польши. Одной из особенностей индийских джати – и, вероятно, главной отличительной чертой индийской социальной системы в целом – является сохраняющаяся по сей день очень высокая степень эндогамии внутри джати, хотя в городской среде экзогамные браки стали гораздо более распространенными. Важным моментом является то, что джати не отражают никакой иерархии социальной идентичности. Это профессиональные, региональные и культурные идентичности, которые в некотором смысле сопоставимы с национальными, региональными и этническими идентичностями в европейском или средиземноморском контексте; они служат основой горизонтальных солидарностей и сетей общительности, а не вертикального политического порядка, как варны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинству из нас не до того – ведь у нас есть более насущные дела: мы должны ходить на работу, воспитывать детей, заботиться о пожилых родителях. К сожалению, история никому не делает скидок. Даже если будущее человечества будет решено без вашего участия, потому что вы были заняты тем, чтобы прокормить и одеть своих детей, то последствий вам (и вашим детям) все равно не избежать. Да, это несправедливо. А кто сказал, что история справедлива?…»Издательство «Синдбад» внесло существенные изменения в содержание перевода, в основном, в тех местах, где упомянуты Россия, Украина и Путин. Хотя это было сделано с разрешения автора, сравнение версий представляется интересным как для прояснения позиции автора, так и для ознакомления с политикой некоторых современных российских издательств.Данная версии файла дополнена комментариями с исходным текстом найденных отличий (возможно, не всех). Также, в двух местах были добавлены варианты перевода от «The Insider». Для удобства поиска, а также большего соответствия теме книги, добавленные комментарии отмечены словом «post-truth».Комментарий автора:«Моя главная задача — сделать так, чтобы содержащиеся в этой книге идеи об угрозе диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли широкой и разнообразной аудитории. Это касается в том числе аудитории, которая живет в недемократических режимах. Некоторые примеры в книге могут оттолкнуть этих читателей или вызвать цензуру. В связи с этим я иногда разрешаю менять некоторые острые примеры, но никогда не меняю ключевые тезисы в книге»

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология / Самосовершенствование / Зарубежная публицистика / Документальное
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология