Общества неравенства

Падение общества собственности в период 1914–1945 годов может быть проанализировано как следствие трех вызовов: вызов неравенства внутри европейских обществ собственности, который привел к появлению сначала контрдискурсов, а затем коммунистических и социал-демократических контррежимов в конце XIX и первой половине XX века; вызов неравенства между странами, который привел к критике колониального порядка и подъему все более мощных движений за независимость в тот же период; и, наконец, националистический и идентификационный вызов, который усилил конкуренцию между европейскими державами и в конечном итоге привел к их самоуничтожению через войну и геноцид в период 1914–1945 годов. Именно соединение этих трех глубоких интеллектуальных кризисов (возникновение социализма и коммунизма, закат колониализма и обострение национализма и расизма) с конкретным рядом событий объясняет радикальный характер вызова и последующую трансформацию…

Прежде чем изучить действующие здесь механизмы и вернуться к долгосрочным политико-идеологическим преобразованиям, сделавшим возможными эти эволюции, важно начать с измерения исторического сокращения социально-экономического неравенства и упадка частной собственности в этот период. Начнем с неравенства доходов. В Европе доля верхнего дециля (10 процентов населения с самыми высокими доходами) составляла около 50 процентов от общего дохода в Европе в XIX и начале XX века вплоть до начала Первой мировой войны. Затем началось хаотичное падение в период с 1914 по 1945 год, в итоге стабилизировавшись на уровне около 30 процентов от общего дохода в 1945–1950 годах, где она оставалась до 1980 года. Европейское неравенство доходов, которое до 1914 года было значительно выше, чем в США, опустилось ниже уровня США в период так называемого Trente Glorieuses 1950–1980 годов – период исключительно высокого роста (особенно в Европе и Японии) и исторически низкого уровня неравенства. Кроме того, возрождение неравенства после 1980 года было гораздо сильнее в США, чем в Европе, так что в конце XX и начале XXI века Соединенные Штаты заняли лидирующее положение – обратная ситуация по сравнению с ситуацией на рубеже XX века.

При более пристальном рассмотрении Европы мы обнаруживаем, во-первых, что неравенство рухнуло в период с 1914 по 1945–1950 годы во всех странах, по которым имеются данные, и, во-вторых, что, хотя с 1980 года неравенство действительно выросло, величина этого роста сильно варьируется от страны к стране. Например, траектория Великобритании наиболее близка к американской, в то время как неравенство доходов в Швеции остается самым низким на континенте; Германия и Франция находятся между этими двумя крайностями. Мы обнаруживаем аналогичные результаты, если рассматриваем эволюцию доли верхнего центиля (а не верхнего дециля), причем по этому показателю лидерство США в неравенстве в последние десятилетия еще более заметно. В последующих главах я вернусь к общему росту неравенства с 1980 года и причинам различных траекторий и хронологий, которые мы наблюдаем в Европе и США.

Разделение полномочий, установление социальной собственности: Незаконченная история

Германия и Швеция, и в целом социал-демократические общества германской и северной Европы (особенно Австрия, Дания и Норвегия), являются странами, которые наиболее далеко продвинулись в направлении совместного управления (от немецкого Mitbestimmung, иногда переводится как «совместное определение»), которое представляет собой особую форму общественной собственности на предприятия и институционализированного разделения власти между работниками и акционерами. Следует уточнить, что соуправление не является самоцелью. Мы можем пойти дальше. Но сначала нам необходимо изучить этот важный исторический опыт, чтобы лучше понять возможные дальнейшие шаги.

Пример Германии особенно интересен в связи с важностью немецкой социальной и промышленной модели для европейской социал-демократии. Закон 1951 года обязал крупные компании угольной и сталелитейной промышленности зарезервировать половину мест (и права голоса) в совете директоров для представителей работников (обычно избираемых из списков профсоюзов). Конкретно это означало, что работники в совете директоров могли голосовать по всем стратегическим решениям компании (включая назначение и смещение руководителей высшего звена и заверение финансовых результатов) и имели такой же доступ к тем же документам, что и директора, выбранные акционерами. В 1952 году другой закон обязал крупные фирмы в других секторах выделять треть мест в совете директоров для представителей работников. Эти два закона, принятые при христианско-демократическом канцлере Конраде Аденауэре (1949–1963), также содержали обширные положения, касающиеся роли заводских комитетов и делегатов профсоюзов в коллективных переговорах, особенно в отношении установления заработной платы, организации труда и профессионального обучения.