Общественное порицание

Иоахим не ведал, что станется, когда Сайстрэп завершит свое магическое действо, но он справедливо опасался худшего. Он ослабил свое объятье вокруг пальца юной леди и скатился вниз, приземлившись прямо на одну из линий, которые голубок выписывал с превеликим тщанием.

Сайстрэп глянул на кольцо и узнал его. Именно в этот миг Иоахим был ему на фиг не нужен, но он был, конечно, потрясен, узнав своего глупого ученика в такой маскировке. Однако за двумя зайцами не гонятся, а если ему не удастся завершить начатое заклинание, то второго такого случая не выпадет. Иоахимом можно будет заняться попозже, закончив главное дело. И резким ударом клюва он отшвырнул кольцо подальше.

Иоахим закатился за розовый куст. Затем он выпрыгнул из-за него уже в виде здоровенного кота, ступающего мягкими, бархатными лапами. Он прыгнул, и в его клыках дико забился голубь.

— Брось его, жестокая тварь! — леди Джулия ударила кота. Но, продолжая сжимать челюсти, Иоахим увернулся и помчался во внутренний двор.

Тут, обнаружив, что челюсти его впиваются уже не в голубя, а в рычащего пса, вдвое превышающего его размерами, он разжал клыки. Он отпрыгнул от Сайстрэпа, вскочил на огромную бочку и там, отрастив себе клюв, когти и крылья, закружился вокруг прыгающего, брызжущего слюной пса, яростно пытавшегося до пего добраться.

Пес исчез, и на его месте возникла тварь прямо из кошмара, наполовину покрытая чешуей, с кожаными, перепончатыми крыльями, несравненно более мощными, чем у Иоахима, и извивающимся как хлыст хвостом, заканчивающимся ядовитыми шипами. Тварь по спирали взмыла в небо вслед за соколом.

Возможно, Иоахим смог бы уйти от погони, если бы направился в открытые просторы. Но он чувствовал, что Сайстрэп домогался отнюдь не возвращения заблудшего ученика в свое услужение. Он нацеливался на леди Джулию и, следовательно, предстояло сражаться.

От монстра исходило излучение силы такой концентрации, что Иоахим ослабел. Его скудные познания в магии не шли ни в какое сравнение с возможностями Сайстрэпа. Он отчаянно захлопал крыльями и сел прямо на крышу башни леди Джулии, превратившись снова в человека, и почувствовал, что скользит вниз. Над ним кружил грифон, и, казалось, его вполне устраивал такой исход — смерть Иоахима при падении на камни вымощенного внутреннего двора.

Иоахим последний раз собрал свою силу.

Он упал на землю в виде серого камешка. Сайстрэп не смог заметить такую маленькую и темную штучку. Камешек подпрыгнул на булыжниках и закатился в трещину.

Сайстрэп тем временем решил обратить поражение в победу. Он устремился во внутренний двор с явным намерением похитить леди Джулию и унести ее прочь. Камешек выкатился из трещины и превратился в Иоахима. Он выпрямился во весь рост и с голыми руками бросился на чудовище. На этот раз он ясно и громко прокричал слова заклинания, которые возвратили Сайстрэпу его первоначальный облик. Сцепившись с колдуном, он изо всех сил придавливал его к земле, стараясь одной рукой заткнуть ему рот, чтобы тот не смог произнести заклятия.

В этот момент во двор ворвался герольд на своем коне в окружении слуг лорда, из тех, что не боялись оказаться между молотом и наковальней противоборствующих заклятий. (Но держались они, однако, на безопасном расстоянии).

Лорд Танхефор, стоя в дверях зала, куда он затащил свою дочь, выкрикивал приказания. Герольд высыпал на борцов содержимое шкатулки, с которой он возвратился от известного мага (цена — один рубин и два топаза средних размеров). Послышался удар грома, последовала ослепительная вспышка, и Иоахим выкатился из клуба дыма, вслепую нащупывая дорогу. В противоположную сторону выбежал жирный черный паук и был тут же проглочен петухом.

Обрадованные, что наконец-то им в руки попалось нечто, имеющее нормальное обличье, нечто осязаемое и реальное, что можно было обвинить во всех неурядицах, стражники тут же схватили Иоахима. Когда он попытался использовать заклинание, оно не сработало. Затем леди Джулия произнесла царственно:

— Оставьте его! Это он напал на чудище, чтобы защитить меня. Пусть он нам расскажет, кто он такой…

— «Пусть расскажет, — подумал Иоахим в отчаянье. — Но ведь я не могу!»

Он удрученно посмотрел на леди Джулию, но она глядела на него с таким жадным вниманием, что он решил, по крайней мере, попытаться. Пока он облизывал пересохшие губы, леди Джулия спросила подбадривающе:

— Скажи сначала, как тебя зовут?

— Иоахим, — прохрипел он жалко.

— Ты чародей?

Он покачал головой.

— Только чуть-чуть, моя госпожа.

Он так горел желанием, чтобы она узнала всю правду, что забыл про свой запинающийся язык и вообще про все на свете, кроме своей истории. И он излился потоком слов, которые каждый мог понять.

Когда он закончил, она захлопала в ладоши и воскликнула:

— Какая прекрасная история! Я полагаю тебя достойным таких деяний — неважно, чародей ты или наполовину, или только на треть, или даже на четверть, — но ты определенно человек, на которого можно положиться, Иоахим. Я хочу узнать тебя получше.