Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Затем Гарольд снова вернулся к домашним проблемам. Он описывал, как культура пригородов укрепила связи между людьми в современной Америке. Он писал о том, что в 1990-е годы строительные компании принялись застраивать предместья крупных городов. Если в те дни покупателей домов спрашивали об их предпочтениях, то они отвечали, что хотели бы иметь на участке площадку для игры в гольф – признак высокого социального статуса. Если тот же вопрос задавали людям десять лет спустя, то они отвечали, что в поселке должен быть общественный культурный центр, кафе, пешеходные дорожки и оздоровительный клуб. Итак, в девяностые годы была допущена ошибка. Тогда люди переселялись в загородные дома, чтобы урвать свой кусочек американской мечты, которая представлялась им в виде большого дома. В тот момент они не думали о социальных связях, для создания которых необходим более тесный контакт с соседями. Рынок отчасти отреагировал и на этот запрос – так появились в пригородах имитации городских общественных центров, где можно было погулять и перекусить в кафе^{459}.

Социальная мобильность

Но главной темой исследований Гарольда стала социальная мобильность. Основной предпосылкой его рассуждений было убеждение в том, что за последние несколько десятилетий ученые уделяли слишком большое внимание глобализации, которую они понимали как свободное перемещение по миру товаров и идей. Но, по мнению Гарольда, глобализация – не главный двигатель перемен. Согласно данным Бюро трудовой статистики Соединенных Штатов^{460}, зарубежный аутсорсинг (привлечение квалифицированной рабочей силы из-за границы) стал причиной лишь 1,9% всех увольнений в США в первое десятилетие XXI века, несмотря на весь шум и разговоры вокруг этой проблемы. Панкадж Гхемават из Гарвардской бизнес-школы подсчитал^{461}, что 90% долгосрочных вложений во всем мире инвесторы осуществляют в родных странах.

Реальным же двигателем перемен, по мнению Гарольда, стало увеличение когнитивной нагрузки. В течение нескольких последних десятилетий технологическая и социальная революция предъявили непомерные требования к способности человека к познанию. Мы вынуждены усваивать и обрабатывать громадные потоки информации. Мало того, мы теперь вынуждены ориентироваться в непомерно усложнившихся социальных условиях. Это происходит и в бизнесе, причем как в местном, так и в глобализованном секторе, и так неизбежно будет происходить, если вы покончили с некогда существовавшей свободой торговли.

Адепты глобализации особо подчеркивают тот факт, что в наше время информация распространяется по миру со скоростью 15 000 миль в секунду. Но из-за ограниченности человеческой способности к когнитивной обработке поступающей информации самой важной частью пути, который проходит информация, становится ничтожное расстояние между глазом или ухом человека и соответствующими участками головного мозга. Сквозь какую призму пропускает эту информацию человеческий ум? Обладает ли данный конкретный человек способностью понять эту информацию? Сумеет ли он ее использовать? Какие эмоции порождает у него эта информация, какие мысли вызывает? Существуют ли культурные предпосылки, искажающие или, наоборот, улучшающие понимание информации?

Изменение когнитивной нагрузки повлекло множество разнообразных следствий. Во-первых, изменилась социальная роль женщины, которая теперь на равных конкурирует с мужчиной в сфере интеллектуальной деятельности. Изменение когнитивной нагрузки изменило природу брака, так как и мужчины и женщины ищут партнеров, способных соответствовать их интеллектуальному уровню или дополнять его. Это приводит к возникновению особых предпочтений при выборе партнеров. Высокообразованные люди вступают в брак друг с другом, менее образованные тоже заключают браки внутри своего круга. Это еще больше усугубляет неравенство, приводит к тому, что внутри одной страны складываются два народа: один – обладающий подсознательными навыками ориентирования в море информации и второй – не получивший возможности овладеть такими навыками.

В течение последних десятилетий преимущества хорошего образования становятся все более очевидными. В 1970-е годы едва ли имело смысл идти в колледж, если вы хотели получать большие деньги: разница в доходах между выпускниками колледжей и остальными была очень невелика. Но начиная с 1980-х годов преимущества образования начали становиться все более заметными, и эта тенденция продолжается и сейчас. Сегодня деньги следуют за новаторскими идеями. Семья американца, имеющего университетский диплом, зарабатывает в среднем 93 000 долларов в год^{462}. Семья американца, окончившего колледж, зарабатывает 75 000 долларов. Выпускник средней школы может рассчитывать на 42 000 долларов в год, а средний доход семьи того, кто бросил среднюю школу, составляет 28 000 долларов.