Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

В третьем триместре^{48} беременности Гарольд начал видеть сны – во всяком случае, он двигал глазами так же, как двигают ими взрослые, когда видят сны. Именно в это время операция «Материнство» вступила в свою решающую стадию. Гарольд в это время был еще плодом, эмбрионом, не обладающим и тенью того, что мы называем сознанием, но он уже научился слушать и запоминать интонации материнского голоса. После рождения младенцы активнее сосут грудь^{49}, если им дают прослушать запись материнского голоса, и не реагируют усиленным сосанием на записи голосов других женщин.

Гарольд не только слушал, он привыкал и к ритму и мелодике речи, что поможет ему в общении с матерью. Было показано, что французские дети плачут не так^{50}, как их немецкие сверстники, так как еще они до рождения уловили и усвоили мелодику французской речи. Энтони Декаспер^{51} и его коллеги из университета Северной Каролины в Гринсборо предложили нескольким будущим матерям в течение нескольких недель читать вслух «Кота в шляпе»[23]. Еще не рожденные младенцы запомнили интонационный рисунок сказки и после рождения сосали пустышку под «Кота в шляпе» спокойнее и ритмичнее, чем под чтение других историй.

Гарольд девять месяцев рос и развивался в утробе матери, но вот, наконец, пришел день, и он родился на свет. Это было не такое уж важное событие с точки зрения когнитивного развития Гарольда, зато зрелище, которое теперь перед ним открылось, несомненно, было гораздо интереснее.

Теперь ему пришлось всерьез взяться за мать, чтобы превратить любившую потусоваться девочку Джулию в супермамочку Джулию. Для начала Гарольду было необходимо привязать маму к себе – так, чтобы эта связь оказалась крепче любой другой. Завернутый через несколько минут после рождения в одеяльце и лежавший на груди Джулии младенец уже с этого момента стал машиной по налаживанию связей. Для установления связей с теми, кого ему будет суждено полюбить, у Гарольда уже был наготове целый набор инструментов.

В 1981 году Эндрю Мелцофф^{52} возвестил новую эру в детской психологии, показав язык младенцу, которому было 42 минуты от роду. В ответ ребенок – это была девочка – высунул свой язычок. Было такое впечатление, что девочка, которая никогда в жизни не видела языка, интуитивно почувствовала, что странная совокупность каких-то структур перед его глазами – это лицо. Что показавшаяся из него маленькая штучка – это язык, прятавшийся где-то внутри лица. И что у нее самой тоже есть этот клочок ткани, который тоже можно высунуть вперед.

Этот эксперимент был повторен множество раз с детьми разных возрастов, и именно с тех пор начало стремительно развиваться исследование других младенческих способностей. Ученые нашли их в великом множестве. Когда-то считалось, что ребенок – это чистый лист. Однако чем внимательнее исследователи наблюдали за детьми, тем сильнее становилось впечатление, что младенцы уже многое знают и умеют к моменту рождения и очень многому обучаются в течение первых месяцев жизни.

Оказывается, что еще до рождения мы приобретаем и наследуем массу знаний и навыков, черпая из потока, текущего из глубины веков и вбирающего новые впечатления. Информацию, которая досталась нам из далекого эволюционного прошлого, мы называем генетической. Информацию, возникшую тысячи лет назад, мы называем религией. Информацию, которой сотни лет, мы называем культурой. Информацию, прошедшую через десятилетия, мы называем семьей, а ту, которой исполнились годы, месяцы, дни или часы, – образованием, воспитанием или рекомендациями.

Но все это информация, она поступает к нам от наших умерших предков, чтобы мы потом передали ее тем, кто пока еще не родился. Мозг самой природой приспособлен к существованию в реке информации и знаний, в ее потоках и притоках, он – создание этой реки и чувствует себя в ней, как форель в горном ручье. Наше мышление во многом сформировано этим долгим историческим потоком, никто из нас не появляется из ниоткуда, создавая себя самостоятельно в полной изоляции от прошлого. Таким образом, даже новорожденный обладает богатым наследием и готов воспринять еще больше, чтобы потом внести свой вклад в этот неиссякаемый поток.

Несмотря на то, что маленький Гарольд пока не осознает себя как личность, он располагает целым набором средств, чтобы заставить Джулию полюбить его от всего сердца. Первое орудие – это внешность. У Гарольда есть все черты, способные пробудить в матери любовь: большие глаза, высокий лоб, маленький рот и подбородок. Эти черты до глубины души трогают всех взрослых – будь то черты младенца, Микки-Мауса или Инопланетянина[24].