Общественный договор

- То есть я для посёлка нахожу то, сё, пятое, десятое… И всё пускаю в общее пользование, а оказывается – гребу под себя, да?

- Нет, – хмуро ответил Никитич.

- Хорошо, – кивнул я. – Второе. Чтобы было понятно, почему вот этот и его дружки оружия не получат, ворота больше не охраняют, а на совет им доступ теперь закрыт. Потому что вчера они с оружием в руках, причем вот этот с моим копьём – тем самым, Никитич! – намекал, что если им сейчас не выдадут мяса, они могут озвереть, взбунтоваться и всё такое прочее. И знаешь, чем на меня пытались давить?

- Ну не томи уже! – попросил Поляк. – Ведь интересная история.

- Тем, что он, между прочим – член совета и уважаемый человек. Уважаемый человек!.. – теперь я повернулся к уголовнику. – …У нас народ ходит по ветру. В сторону моря. Это не устраивает меня и тех, кто живёт у обрыва. Потому что воняет оттуда так, что по утрам дышать нечем.

Каюсь, это была моя ошибка! Сегодня утром я её осознал. Люди старательно ходили в туалет за камнями. Утром, когда со стороны каменной гряды подул ветерок, я понял, что больше так жить нельзя.

- Так что сегодня у тебя и твоих друзей есть одно важное дело! Всё там до блеска отмыть водичкой, которую сами и притащите на холм! А иначе – проваливайте.

Я честно надеялся, что те свалят, и одной головной болью у меня станет меньше. Но, видимо, уголовнику очень надо было остаться у нас в лагере. Мрачно смерив меня взглядом, он выдавил из себя: «Я тебе это припомню…» – и ушёл, злой как чёрт. Под нос он себе что-то неразборчиво бормотал, и, думаю, ничего лестного про себя я там услышать не мог.

- Никитич, вот ты вчера всё про дома рассказывал. И про то, как их много надо сделать, – я снова повернулся к Никитичу. – Вот тебе совет: подумайте сначала над тем, как сделать туалет типа сортир. Чтобы запах от него не накрывал весь посёлок!

- Хорошая мысль… Но вернёмся к моему вопросу, – кивнул Кир. – Топоры и копья теперь выдаю я. И людей согласую я. И как я уже сказал, это не обсуждается! Теперь понимаешь, почему?

- Да что вы какую-то паранойю развели? – кисло спросил Никитич. – Ну вот зачем на людей так бочку гнать? Ребята старались…

- Ну, как я услышал, старались ребята лишь для того, чтобы себе хорошо сделать, – заметил Кир. –Извини, Никитич, но ты думаешь, что этому товарищу, которого Филя отправил отхожее место чистить, сможешь долго указывать?

- Я бы сказал ещё недельку, а потом указывать начнёт он, – кивнул Саша. – И я, кстати, настоятельно предлагаю вернуться к вопросу хотя бы первичного отбора тех, кого мы берём жить в посёлок.

Никитич было вскинулся, но быстро поник. Собственно, утром он больше ни слова не произнёс, мрачно глядя в землю.

После совета я показал Скульптору, где набрать глины, и помог в постройке его нового жилища, а потом отправился помогать уже Таригу. Тот как раз собирался коптить первую шкуру, растягивая её на жердях. Портной ему в этом помочь, само собой, с одной ногой не мог.

Днём в посёлок вернулся Плутон. Как это произошло, я не заметил – просто мельком увидел его среди работников. Его поставили на плетение корзин, и Плутон добросовестно выполнял свои обязанности. Весело смеялся над всеми подколками и улыбался.

После обеда мои «гвардейцы» начали собираться в новый рейд. В этот раз решено было оставить близнецов дома, чтобы в случае чего посветили лицом. Ближе к вечеру в лес ушёл один из друзей уголовника и больше не вернулся. Когда я поинтересовался у уголовника, куда делся его дружбан, тот зло сплюнул, посверлил меня взглядом, но соизволил ответить, что тот пошёл искать лучшей жизни – где не надо дерьмо разгребать. И что он собирается прямо с утра сделать то же самое. Отговаривать его я и не подумал.

Люди Никитича почти весь день ничего не делали. Видимо, начальство не соизволило раскидать обязанности, но вопреки всему, посёлок жил своей нормальной размеренной жизнью. Кого-то на работу погнал Саша, кого-то Кир, а кого-то – и я. Вечерний совет так и не состоялся, и я просто пошёл после ужина спать. Скучная жизнь, не правда ли?

Глава 20. Опасный рейд

Знаете, за что я люблю скуку и однообразие? За то, что тебя не будят посреди ночи! Особенно громкими воплями, особенно практически над ухом.

День восемнадцатый!

Вы продержались 17 дней!

- Я СВОБОДЕН!

Это было первое, что я услышал при пробуждении, вскидываясь как после кошмара.

- Я забыл, что значит!.. Стра-а-а-а-а-а-ах!..

Крики на улице, возмущённые и испуганные голоса. Да бросьте, когда это случилось впервые, ещё можно было понять. Но это уже рецидив – так что пора привыкать.

- Кажется, Плутон опять сорвался с орбиты, – сонно пробормотал Саша. – Филь, глянешь, что там и как…

- Уже, – без особо энтузиазма отозвался я, выбираясь из «склепа».

Половина обитателей нашего скопления домов тоже вылезла посмотреть на ночное выступление. Человек двадцать незнакомых и полузнакомых людей столпились у обрыва и смотрели вниз.