Общество Должников (СИ)

Знаете, оценивая людей, я никогда не сравниваю их с собой. Мало на свете вещей более аморальных, чем убивать людей за деньги, словно в какой-то игре. Вот палочники пронаблюдали за ходом боя, записали все данные, количество отстрелянных снарядов, трупов, оценили эффективность новой техники, а потом прокричали в рупор: всем спасибо, на сегодня хватит. И тут же погибшие ожили, собрали кишки, отряхнулись и пошли по казармам. Не-а. Кровь уже впиталась в песок. Я был пехотинцем, артиллеристом, а потом машинистом, и все время убивал кого-то исключительно на холодную голову. В лонгатской религиозной традиции это считается смертельным грехом. Я имею в виду, лишать жизни нужно исключительно в гневе.

В общем, я отдаю себе отчет в том, что я человек, мягко говоря, опустившийся. Крепко укоренившийся в почве из дерьма, как коричневая береза.

Но есть и те, кого я, в порядке исключения, могу считать хуже себя. Те, кто в это дерьмо зарылся с головой. Это спекулянты и фараоны. Первые присваивают себе гуманитарную помощь аквитаников, а потом продают за шершавый ном. Нищета, которая могла получить ништяки бесплатно, умирает от голода, а спекулянт богатеет и чешет пузо. Вторые — фараоны, организуют финансовые пирамиды, обещая людям сказочные проценты под их вклады. А потом, как не трудно догадаться, кидают. Можно сказать, что лохи виноваты сами. Никто не заставляет их нести денежки таким как Лодью. Но нет для работяг мечты более сладостной, чем месячный отпуск, подкрепленный денежной подушкой. Подушкой, которой не существует. И быть не может по определению. В системе, созданной палочниками, она не более реальна, чем моя Леди.

Давить на желание, хоть немного побыть человеком, а не шестерней… Таким как Лодью, по моему мнению, нужно стрелять в пах. Или в печень.

Поэтому я внимательно смотрел как группа моральной поддержки, в лице двух гарзонцев, водружает рыдающего фараона на подоконник. Обманутые вкладчики радостно приветствовали его. К Лодью потянулись заботливые руки. В некоторых посверкивали ножи.

— «Нет, умоляю, не надо», — передавал Сэт. — «Я все отдам, друзья, родные мои. Клянусь».

Памс. Фараон с головой погрузился в свое наказание. Прошло не больше тридцати секунд, и эта самая голова прыгала по рукам, словно волейбольный мяч. Тело уже разорвали в лоскуты. Люди омывались кровью.

— Все-таки, ты психопат, — сказал Холейгула. — Ну и ухмылочка, клянусь Вратами. Ты бы и сам не прочь поучаствовать, да?

— Вы знаете, как я отношусь к этим сукам, майор.

Сэт хмыкнул.

— Знаю, и не перестаю удивляться. Эта ваша рыцарская «честь», защита простого люда, преследование «негодяев»… Ты чувствуешь в себе что-то такое?

Я снял панаму и отер лицо.

— Ну, не нужно стереотипов, майор. У меня нет меча под кроватью. Однако, «Что-то такое» могли бы чувствовать и все остальные, вам так не кажется? По-моему, сохранять в себе крупинку порядочности не так уж и сложно. Даже у вас получается.

Холейгула засмеялся.

— У тенебрийцев? Спятил?

— Нет, я имел ввиду лично вас, майор.

Сэт посмотрел на меня со странным выражением. То ли задетый, то ли удивленный до глубины души.

— Ну спасибо тебе, мой принц, — произнес он задумчиво.

В окно выглянул Телепейло. Его мрачное лицо, обрамленное густой черной растительностью, источало презрение и гнев.

— Теперь вы довольны?! — рявкнул он. — Злобные дикари. Убили человека, который просто хотел немного заработать. Убирайтесь немедленно, пока вами не занялась ГО!

Толпа еще погудела для вида, но, болезненно-удовлетворенная, начала редеть. Первыми сбежали фуги. За ними потянулись лонгаты. Гарзонцы какое-то время хвастались трофеями в виде ушей и зубов. Они тоже, в конце концов разошлись. Связываться с ГО было опасно.

От Лодью осталось, буквально, мокрое место. Несколько темных пятен на бетоне.

— Мальчишка, — бушевал Азибо. — Ты забыл главный принцип власти? Никакого потворства капризам черни. Сегодня они потребовали Лодью и получили его. А завтра? Они заберут тебя или меня? Всех нас? И это еще на фоне различных… Обострений. Сегодня был хлопок на Ударной.

Он атаковал нас прямо в парадной. Сэт переобувался в рабочие мягкие тапки, нарочно повернувшись к Телепейло спиной.

— Ой-ой, — сказал Ретро. — Кажется мы лучше пойдем, вождь. У меня зубы болят, когда палочники грызутся.

— Да, ступайте в офис, — согласился Сэт. — Поставьте чайник. Не забудьте.

Уж это мы не забыли бы, даже вдарь нам по голове дубиной. Чай — отлично помогает от жажды. Особенно халявный.

— Ты дурак, Аз, — слышали мы, загружаясь в лифт.

Потолок с лампой был так высоко, что нам внизу — казалось почти сумрачно. Добро пожаловать в мир палочников.

— Что ты сказал?

— Дурак и сволочь. То, что ты называешь «потворством черни», это бросание им кости в чистом виде. Собакам нужно хоть иногда демонстрировать, что хозяин справедлив, иначе они загрызут тебя во сне. Обострения, он говорит. Из-за таких как ты эти обострения и…

Двери лифта мягко бумкнули, отрезая нас от мудрости Холейгулы.