Общество Должников (СИ)

А чего я НЕ понимал, так это куда же нам двигаться дальше.

— Ох Хо, — сказал я, приобняв ее крепче. — Чтобы я делал без твоего оптимизма?

— Ничего?

— Да, пожалуй, я бы нашел в конце концов свой последний бар и закончил представление.

Олива вздохнула.

— Тебе было неприятно, когда я подставлялась под удар?

— Да. Я же сказал…

— Ну так и мне неприятно, просто бесит до жопных колик, когда ты говоришь о том, что собираешься сдаться. До тебя не дошло, что я пыталась сказать?

— Ты делала это, чтобы меня проучить?!

— Тише. Что, не понравилось, да? Говнюк.

Я помолчал.

— Иногда просто не понимаю, зачем…

— Думаешь я понимаю? Или Ретро? Даже Сэт ничего не понимает, а он умнее меня. Мы просто боремся день за днем, потому что лечь и помереть всегда успеется.

Мне захотелось прикончить сигаретку-две.

— Черт, Хо, ты что, навоняла?

— Извини, это все от солонины. Я с мясом не дружу.

— Дело не в солонине. Просто ты сожгла кишечник Лучшей Доступной.

Олива вздохнула. Шторм, и как же знакомо. Я замечал, что мы с Ретро тоже подцепили эту привычку от Сэта.

— Хо.

— М?

— Спасибо.

— Не за что.

— Ну что, давай попробуем пройти дальше. Может удастся отыскать Папочкин кабинет по указателям для туристов.

Указателей, конечно, нам не встретилось, однако мы обнаружили кухню. Для этого нам пришлось несколько раз делать сложнейший выбор между лево и право. Я тянул нас налево, Хо постоянно топтала мне ногу и тянула вправо. В конце концов мы стали выбирать по очереди и отыскали продовольственные залы. В заготовочной обитало штук тридцать осклизлых от крови женщин, которые были настолько злы, что куры и свиньи разлетались в разные стороны уже готовыми суповыми наборами. Женщины вели однообразные разговоры о том, что чокнутый Люпан демонтировал все электрические мясорубки, а мужиков угнал в ополчение.

По мне это было жестоким решением. Дамы с упоением вспоминали правление Папочки, когда они занимались только готовкой и вторичной разделкой. Так я понял простую истину: любую революцию нужно начинать с самых низов, причем использовать для этого не инертное мужское раздражение, а взрывное женское недовольство.

— Пойдем-ка туда, — прошептала Олива. — У меня есть план.

Мы остановились позади женщины, зад которой мог заслонить даже боковое зрение. Она рубила половину телячьей туши с такой силой, словно это был сам Люпан в чем мать родила. Минуту назад леди-мясник переговаривалась с коллегой: несчастной девушкой, изуродованной какой-то кожной болезнью. Та изможденно брела за ведром горячей воды к огромному котлу с печкой.

— Как же я устала, — неожиданно произнесла Хо. — Помру к вечеру.

— Ага, — буркнула дама между ударами. — Клянусь Девятью, я могу понять почему он убрал все компьютеры и развлекательные центры. От них плавятся мозги. И даже пылесосы приносили только вред, девки от них совсем теряли интерес к жизни. Но крутить вручную фарш для всей цитадели? Это что, шутка? Он так испытывает нас вместо Шторма?

— Я знаю, кто никогда бы такого не допустил, — продолжала Хо таким голосом, что мне захотелось обнять ее и высморкаться в красные колтуны. Упражнения с офисным телефоном сделали из оливки трагического актера.

— Да, старый господин любит нас как родных детей. Чуть грудью не кормил в свое время. А теперь что? Знаешь, что я бы делала с каждым ретроградом? Рубила им кокошки, что б такие уроды не размножались. Говори ему на франкском! Ага! Да уже бабка моя вовсю шпарила на тенебрийском как и вся цитадель. А ведь была уже в годах, под двадцать пять ей было, клянусь Девятью!

— Интересно, где-то сейчас старый господин?

— Где…

Женщина разогнулась с таким щелчками, что я инстинктивно пригнулся.

— Где ему быть, теперь, после таких козней? Сама будто не знаешь… Ладно, пойду облегчусь. Это вино какое-то странное, выливается откуда не ждешь. Загадочное, Шторм забери.

Только сейчас я понял, что женщина была слегка подшофе. Точнее пьяна как бочка с пивом, однако мышечная память не давала ей вырубиться. Она медленно повернулась к нам, и я ожидал разве что удивленного взгляда в пустоту. Мы его получили. И не только:

— Это еще что? Вы кто такие? Призраки войны?

Прошептала она скуксившись.

— Мой Дути погибнет! Погибне-е-ет!

Я озадаченно стянул с нас простыню. Все сразу стало ясно: похоже от близости крови или подобной херни она перестала работать и стала чем-то вроде обыкновенной прозрачной пленки. Волчий мусор как он есть.

Пришлось нам с Хо уносить ноги с такой скоростью, что никто даже не успел толком разглядеть кто это там мелькает среди крюков и красных овалов. На входе мы столкнулись с двумя парнями-дубинками, но я набросил на них тряпку, и мы отметелили охранку так, что заныли вчерашние синяки.

— Отличный план, Хо, я бы никогда не догадался получить по печени без твоей помощи.

— Как только у тебя появится хоть одна дельная мысль в голове, я обязательно запишу ее в ежедневник между Сэтовскими напоминаниями сходить за вискарем.

— Я думал вам обоим об этом напоминать не нужно.

— Шторм, там еще дубинки! Назад, назад.