Общество Должников (СИ)

— Благодарю. Вижу, что мастер действительно перебрал. Извините за неуместный вопрос, а вы давно с ним сидите?

Журналист плюхнулся на драное кресло, и тоже пригубил воды.

— Нет. Часа два или три. Когда я пришел тут уже топор можно было вешать. У Ника сейчас творческий кризис… Чтобы его преодолеть нужно очень много пить, сами понимаете.

— Понимаю, — с готовностью кивнул Ретро. — А никто больше не заходил? Кто-нибудь… Неожиданный.

— Вроде вас?

— Да, вот так же, с бухты барахты, на ровном месте, ни с того ни с сего.

— Нет.

— А этот юноша? — Ретро кивнул в сторону простыни. — Вы его знаете?

— Первый раз вижу. Когда я пришел, он уже был тут. Ник сказал, что это его муза… Послушайте, кто вы все-таки будете? Такой.

— Я частный детектив, — признался Якоб. — Ищу пропавшего человека. Мною была получена информация, что пропавший и господин Зайло могли быть косвенно связаны. Поэтому и пришел.

Лайар выпятил нижнюю губу.

— Ничего себе, — он повозился в кресле. — Чего-чего, а расследований у нас тут еще не было.

— Я могу взглянуть на этого молодого человека?

— Не знаю, — озадаченно сказал Тинто. — Наверное. Раз такое дело.

Якоб благодарно кивнул и подошел к спящему. Он подумал про себя, что фигура спящего, сокрытая простыней, вызывает чувство несообразности… Что-то в ней было непропорционально громоздкое. Может быть, под простыней он укрыт еще чем-то? Странно, в такую жару…

Ретро приподнял уголок простыни. Он увидел золотую маску с блестящим желтым париком. Помедлил, но потом вспомнил, что настоящий профи ничем не брезгует, ничего не стыдиться и никогда не испытывает неловкости. Детектив сбросил покрывало полностью.

Костюм зеленой Феи? Кто-то тащится по оливской мифологии, но, почему-то, хочет, что б феей был молодой мужчина. Зеленый атласный материал отлично тянулся и подчеркивал достоинства изумительного тела. Слишком субтильного и аккуратного для гарзонца. Какой предприимчивый лонгат. И как мастерски он соорудил крылья. Выглядят потрясающе.

— Нет, — констатировал Ретро. — Это не он.

Возможно, дело было в том, что Фитцвиль был измотан чередой неудач и мысли его были сумрачны. Кроме того, оставалось всего два часа до смены капельниц. Он уже чувствовал страх и прибывающую тоску. А потом — болезненное воодушевление.

Иначе, он, конечно провел бы очевидную ниточку между тем, что видел на полу в доме госпожи Насча и этим зрелищем. Обязательно провел бы. Несомненно.

— Симпатичный, наверное, парнишка, — сказал он как будто сам себе, протягивая пальцы к маске. — Прямо как мой… Только волосы гуще и губы не потрескались. А еще он недавно отрезал себе кончик носа. Такой шутник.

— Что простите? — нехотя пробудился Лайар. — Эй, я думаю, что снимать маску — это уже слишком! Уважайте его право на конфиденциальность.

Ретро одернул руку. Все вдруг показалось ему нереальным.

— Да, конечно, вы правы, — он поднял простыню и снова укрыл фею. — У господина Зайло отличный вкус.

— Вообще-то он по дамам! — крикнул Лайар вслед словно извиняясь. — Обычно…

И почти сразу уснул.

Хлопнула входная дверь.

Неизвестный зашевелился, мучимый новым приступом головной боли и скинул простыню во второй раз. Кокон фантазийных крыльев затрепетал.

— Эх… Эхсин.

Самокат совсем разрядился. Ретро пришлось трястись в переполненном автобусе, выслушивая при этом восторженные комментарии по поводу чудаков, занимающих полезное пространство своими игрушками. В конце концов, он с хлопком выскочил на своей остановке, измятый словно рекламный флаер. Ему оставалось только самостоятельно нырнуть в мусорное ведро и это было бы неплохим завершением бестолкового дня.

Ретро с мрачной решимостью шел между домов Студенческой. Это была хорошая улица в не самом бедном районе. В глубине ее чернел могучими стенами Технический Университет Новой Победы имени Именанда Шломна. Здесь обучались дети тенебрийцев, которым судьба оставила жалкую долю специалистов. Разумеется, способные ученики могли впоследствии сделать карьеру и возвыситься до сумусов, но социальные лифты среди палочников, были точно так же загажены и малоподъемны как и у других отсталых. Рождение в знатной семье по-прежнему было лучшим решением для любого начинающего тенебрийца. К сожалению, не все это понимали.

В час вечерний, эти самые «непонятливые» возвращались по домам группами по пять-шесть человек: объединение в маленькие группы было популярной тактикой у долговязых студентов. Так было проще выживать в условиях непрощающей конкуренции и постоянных интриг. В этом, конечно, не было ничего уникального, если не считать, что одиночек в местной среде не существовало даже в виде исключения. Самый бесславный, нищий, невысокий изгой и тот не мог рассчитывать на изоляцию: его мгновенно поглощала одна из групп. Там он на правах члена команды мог собирать состриженные ногти альфа-самца или волосы альфа-самки, чтобы враждующая ячейка не навела на них порчу при помощи волка.