Общество Джейн Остен

Он потянулся за ключами в замке зажигания.

– Что это я, здесь даже преступникам нечего делать.

– Вот уж нет, – прыснула Мими, схватив его за руку и потащив за собой через дорогу, пока они не оказались перед добротным Г‐образным двухэтажным домом из красного кирпича с глухим окном и небольшим белым портиком над входной дверью.

Джек с улыбкой наблюдал за тем, как она огляделась перед тем, как подойти чуть ближе к дому.

– Не волнуйся, дорогая, – не думаю, что здесь водятся любители фотосенсаций.

– Дело не в этом, я просто не хочу вторгаться в чужую жизнь. Мы оба знаем, каково это. Видишь это окно? Там, в гостиной, Остен писала свои книги.

Сейчас на ее лице было выражение, воистину бесценное даже в мире Джека Леонарда.

– Дверь в гостиную все время скрипела, а она не хотела, чтобы смазывали петли, – продолжала Мими, – и она писала по утрам, когда мать и Кассандра хлопотали по хозяйству. Они не трогали ее, потому что знали, что она по-настоящему гениальна. Скрип двери предупреждал ее о том, что кто-то пришел, и она накрывала рукопись промокашкой. И под ней лежали капитан Уэнтуорт, Анна, пронзенная душа, и агония напополам с надеждой, боже, как же это невероятно!

– Кажется, Генри как раз хотел пронзить чью-то щель, – ответил Джек, и Мими хватило присутствия духа на то, чтобы хорошенько шлепнуть его, когда тот выходил обратно на дорогу.

– И это все, что ты смог запомнить, прочитав пятьсот страниц «Мэнсфилд-парка»?

Он не стал говорить ей о том, что даже не открывал книгу, – не было смысла.

– Просто очень образно, – ухмыльнулся он, увлекая ее за собой. – Слушай, это все, конечно, шикарно, но вообще-то я тебя сюда привез ради того, чтобы ты кое с кем повидалась.

Она отпрянула, уставившись на него.

– В Чотоне? Это еще зачем?

– Ярдли все устроил. Живет тут одна дамочка, помнишь, та, которая из дома не выходит? У нее тут огромный особняк, и она как-то связана с Остен и этим домом, и мне наконец удалось убедить ее встретиться с нами.

Мими не двигалась с места.

– Дом, Мими. Вот этот самый дом. Я купил его для тебя. Ну, то есть предложил его выкупить. А мне еще никогда не отказывали.

Он хитро подмигнул.

Мими отвернулась, чувствуя, что ее вот-вот вырвет.

– Ничего не понимаю, – наконец выговорила она, опираясь на садовую кирпичную стену у перекрестка двух дорог.

– Говорю же, я назначил цену, которую готов заплатить за этот дом. Возьму в аренду на сто лет, так тут дела и делаются. Так или иначе, этим занимался Ярдли. На это ушла уйма времени. Старушка-то оказалась упрямой, несмотря на то что сидит взаперти.

– Все равно не понимаю, – отозвалась она. – Зачем?

– Потому что я тебя люблю, глупенькая. И знаю, как много это для тебя значит, – пусть мне все рассказал Ярдли, но догадаться было бы не сложно, уж поверь. Почему бы не сбыться мечте самой преданной поклонницы Остен?

– Но я не смогу там жить! – закричала она, бросившись прочь, и он пытался ее удержать, когда неподалеку появились признаки жизни – благородного вида мужчина в темно-сером пальто и шляпе, с докторским саквояжем в руке.

– Пожалуйста, Мими, послушай, ведь это же важно! – кричал Джек, но она не слушала. Ему пришлось поспешно кивнуть мужчине, который озадаченно глядел ей вслед. Джеку уже было знакомо подобное выражение лица.

– Быть не может… – пробормотал доктор Грей, повернувшись к Джеку, который невозмутимо пожал плечами. – Простите, но ваша жена так похожа на…

– Мы просто туристы, – поспешно оборвал его Джек.

– Она выглядела очень расстроенной.

– Просто укачало, не переживайте. Дорога узкая, извилистая. Как у вас там говорится? Всего хорошего?

Джек поспешил следом за Мими, стоявшей на коленях на лужайке возле поля для крикета.

– Меня вот-вот стошнит, – сказала она, завидев его.

Он попытался помочь ей подняться, и на этот раз она ударила его по-настоящему.

– Джек, нет. Перестань.

Он начинал выходить из себя.

– Боже правый, Мими, я думал, что ты будешь счастлива. Неужели ты не можешь порадоваться хоть раз, ради меня?

Она бросила на него взгляд исподлобья.

– Что все это значит?

– Господи, да ты постоянно твердишь о Дарси, о Пемберли, о том, как Элизабет влюбилась в него, едва завидев этот дом…

– Ведь это ирония, чертов ты кретин!

– …как это романтично, сколько в этом страсти, а я просто хотел, чтобы ты была счастлива…

– Страсти хотел.

– Нет, – возразил он, – счастья, веришь ты мне или нет.

– Ты мне целый храм купил. И что с этим святилищем делать прикажешь? Жить здесь я не буду, это даже не летний дом… это безумие.

Ее глаза сузились.

– Боже, да ты сумасшедший, так?

– Нет, но мне кажется, что с ума сходишь ты. Или я, из-за любви к тебе.

Он в бешенстве устремился прочь.

Через несколько секунд она поднялась с земли.

Прямо перед ней, на восточном краю парка, стояли два гигантских дуба, чьи ветви, сплетаясь, образовали настоящую портальную арку. Сквозь нее она видела закатное солнце, золотистое, как яблоки, совсем как в стихах Йейтса, – его лучи струились средь нагих ветвей и падали на склоны холмов неподалеку.

Да, это был ее рай. Джек пытался купить ей частицу рая.