Общество истребления — стратегическая перспектива “демократических реформ”

Ратификация Конвенции налагает на страну обязанность обеспечивать в биотехнологической патентной системе честное и равное распределение выгод, учитывая интересы развивающихся стран, где в основном и сохранилось разнообразие видов. Несмотря на то, что во время 4-й конференции сторон Конвенции в 1998 году 49 делегатов высказались за включение этого тезиса в текст постановления, так как в противном случае документ попросту легализует биопиратство, члены Европарламента к этому не прислушались и не изменили текст. И даже более того, Комиссия ЕС убрала 76 поправок, которые ограничивали биопиратство.

Теперь человеческие гены, клетки и органы могут стать чьей-то собственностью, та или иная фирма может получить эксклюзивные права на использование человеческих генов. Например, Евросоюз в 1998 году даровал компании Biocyte патент на все кровяные клетки пуповины новорожденных.

В Западной Европе существует очень сильная общественная оппозиция генномодифицированным продуктам питания, что вынудило представителей биоиндустрии начать поиск новых рынков сбыта своей продукции. В результате многие страны Восточной Европы, в том числе и Украина, где общественность менее информирована о ГМ-продуктах, а законодательство лояльное к вторжению транснациональных корпораций, стали удобной мишенью для последних.

Генная инженерия может многое. Представьте себе лужайку, на которой не надо подстригать траву, потому что она растет до определенного уровня, орхидеи, светящиеся, если их пора поливать, кукурузу, не боящуюся сорняков. Уже стали реальностью зеленые розы, голубой хлопок, ромашки, зацветающие по команде, биоразлагаемая пластмасса, выращенная на полях.

Уже генетически измененные бактерии применяются для нейтрализации токсических отходов, это кажется более опасной затеей, чем просто выращивать бактерии. Дальше — больше: организмы, которыми сегодня манипулируют ученые, гораздо сложнее, чем бактерии. Это или млекопитающие, или растения, или то и другое вместе.

Теперь урожаи генетически измененных соевых бобов, маиса, помидоров, масличных, картофеля растут и зреют на полях и в оранжереях, разбросанных по США, Канаде, Австралии, Аргентине, многим другим странам. В США 9 % картофеля, 32 % кукурузы и 38 % соевых бобов — генные мутанты. Если же сложить вместе площадь всех трансгенных посевов, получится поле величиной с Великобританию. И это только начало!

На исследования в области биотехнологии транснациональные корпорации тратят огромные деньги, но считают, что дело того стоит. Компания Monsanto выделила 2,5 миллиарда долларов на выращивание нового сорта маиса, а специализирующийся на хлопке концерн Delta 8 Pine выложил 1,9 миллиарда долларов. Крупнейшие химические компании спешно меняют профиль — американские Novartis и Monsanto, французская DuPont и немецкая Hoechst объявили о продаже или закрытии своих химических подразделений. Химия уже не в моде. На потоке — продукция генной инженерии.

Примерно 60 % пищи на полках американских магазинов содержат вкрапления чужеродных генов. И тем не менее это всего лишь крохотная часть из того, что биотехнические гиганты планируют запустить в массовое производство. Речь идет не только о сельскохозяйственных культурах. Кукуруза, самостоятельно убивающая вредителей и устойчивая к гербицидам, пробралась даже в консервативную Европу. Это уже не новинка, равно как и “помидор с жабрами” — помидор, в который для увеличения морозоустойчивости вживили ген плоской североамериканской рыбы. Кстати, именно этот гибрид овоща и рыбы получил кличку “завтрак Франкенштейна”; противоестественное сочетание не могло не насторожить обывателя, сколько бы генетики ни твердили: “Из гена рыбы не получится рыба”.

Производители ГМ-продуктов добиваются, чтобы при отказе от этой продукции страна-импортер предоставила доказательство стопроцентной опасности продукта. А почему не наоборот? Пусть производители докажут стопроцентную безопасность продукта. Но об этом и речи быть не может, потому что такое — невозможно.

На наших глазах рождается новая отрасль знаний, нутрацевтика (от nutrition — питательный, и фармацевтика). Речь идет о создании продуктов, обладающих лекарственным эффектом. Например, в генную структуру банана встраивают ген, противодействующий вирусу гепатита. Созданы помидоры, помогающие при заболеваниях простаты. Создан генетически измененный рапс, содержащий особенно много бета-каротина (предварительная ступень витамина А). Считается, что он позволит помочь людям с ослабленным иммунитетом и нарушениями зрения, возникающими из-за острого дефицита витамина А.

Таких больных особенно много в странах третьего мира.

И речь не о том, что людей не надо лечить, — надо. Проблема в другом. Модифицированные растения, устроившись в окружающей среде, изменяют ее. На планете — эколого-социальный кризис, грозящий глобальной катастрофой. Человек вышел далеко за естественные рамки, “выделенные” ему биосферой, и ответ биосферы может быть скорым и ужасным. В этих условиях плодить ГМ-монстров — означает усугублять ситуацию.