Общество контроля. Как сохранить конфиденциальность в эпоху тотальной слежки

Можно сколько угодно исследовать и обсуждать степень расовой предвзятости в столкновениях с полицией. Но вот простой факт: гибель от рук полицейских является основной причиной смерти молодых чернокожих мужчин, но не молодых белых мужчин. А согласно исследованию 2019 года, которое провели Фрэнк Эдвардс, Хедвиг Ли и Майкл Эспозито, социологи из Университета Рутгерса и Вашингтона в Сент-Луисе, и научный сотрудник Мичиганского университета, для цветных людей (афроамериканцев, индейцев и мужчин-латиноамериканцев) риск быть убитыми полицией в течение жизни выше, чем для белых американцев[79]. Кроме того, небелые люди составляют подавляющее большинство арестованных по обвинениям, связанным с наркотиками, несмотря на примерно одинаковые уровни употребления наркотиков в разных расовых группах. По данным Альянса по борьбе с наркотиками, доля чернокожих и латиноамериканцев среди осужденных за подобные преступления составляет почти 80 % в федеральных тюрьмах и 60 % в тюрьмах штатов[80]. Прокуроры в два раза чаще добиваются обязательного минимального наказания для чернокожих, чем для белых, которым предъявлено то же обвинение. Эти шаблоны имеют последствия. И для установления функциональных отношений между полицией и гражданами необходимо честно признать и различия во взглядах на полицию, и обстоятельства, которые их вызвали.

Возможно, нательные камеры и камеры смартфонов окажутся полезными для этой цели, но только в том случае, если они используются – а их материалы оцениваются – должным образом. Мои собеседники в нескольких отделах полиции поддерживают нательные камеры: по их мнению и опыту, эти устройства уменьшают количество ложных жалоб на сотрудников и побуждают граждан вести себя лучше. Точно так же граждане, направляющие камеры своих смартфонов на полицейских, делают ставку на то, что офицеры ведут себя лучше, когда находятся в кадре, а не за кадром.

4. Размывание цели

Вы можете сколько угодно говорить мне, кто вы такой. Но дайте мне свой телефон на пятнадцать минут, и я скажу вам, кто вы на самом деле.

Утром 2 декабря 2015 года Сайед Ризван Фарук, 28-летний инспектор Департамента здравоохранения округа Сан-Бернардино, отвез к своей маме шестимесячную дочку и отправился на работу. В тот день у него в департаменте планировались восьмичасовые учебные занятия и затем праздничная вечеринка, но всего через пару часов Фарук ушел. Минут через тридцать он вернулся со своей женой Ташфин Малик. Оба были вооружены, в полном боевом снаряжении. В последующие минуты они произвели более ста выстрелов, убив четырнадцать человек и ранив еще двадцать два. Еще четыре часа спустя оба погибли в перестрелке с полицией.

Вскоре после нападения на странице Малик в Facebook[81] появился пост, в котором она от своего имени и от имени Фарука присягала на верность Абу Бакру аль-Багдади, тогдашнему главе Исламского государства[82] в Ираке и Сирии. Власти хотели знать, получали ли супруги какую-либо помощь из-за рубежа при планировании атаки, но пара уничтожила персональные компьютеры и, вероятно, полагала, что сделала то же самое со смартфонами.

Полиции удалось включить айфон 5C, принадлежавший Фаруку, но хозяин устройства был мертв, а оперативники не знали пароля. (Технически телефон принадлежал его работодателю, но пароль он выбрал сам.) Стандартная система шифрования айфона устроена так, что после десяти ошибочных попыток ввода пароля данные устройства становятся недоступными. Кто-то говорит, что данные удалены, но это не совсем верно: после десяти неудачных попыток айфон уничтожает свои ключи шифрования, которые дают пользовательский доступ к его данным. Таким образом, данные все еще остаются в телефоне, но они постоянно закодированы, и их нельзя расшифровать и прочитать.

ФБР попросило Apple помочь разблокировать телефон. К чести Apple, она отказалась. Эта компания – единственная среди технологических гигантов – действительно защищает неприкосновенность частной жизни своих клиентов. Тогда ФБР добыло судебное предписание: Apple должна помочь правоохранителям получить данные с телефона Фарука, создав индивидуальную версию своей операционной системы с заметно ослабленными функциями безопасности, затем ФБР загрузило бы эту операционную систему на телефон Фарука, чтобы его данные стали легко доступными[83].