Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри

Джой поднялась, обхватила ладонями его лицо и поцеловала, сначала осторожно, а потом с чувством и жаром. Она не собиралась этого делать. Ей и в голову не приходило, когда час назад она переступала порог их дома, что целовать Иэна со всей страстью и любовью покажется ей таким естественным и даже необходимым. И тем не менее в этот миг их сближение казалось неизбежным.

Иэн поддался, целуя ее горячо, с глубоким, давно сдерживаемым чувством.

– Идем ко мне, – прошептала она.

Он покачал головой.

– Пожалуйста, – настаивала она, целуя его снова, обнимая его за талию и притягивая к себе. Почувствовав прикосновение ее бедер, он застонал. И поцеловал ее еще жарче, с большей силой и нетерпением.

– Туда никто не придет, – прошептала Джой. – Там будем только… мы одни.

Иэн поглядел на лестницу, как будто опасаясь, что Лили может в любой миг выйти из комнаты и увидеть их.

Он глубоко вздохнул.

– Я ни с кем не был… после Кейт.

– Я знаю.

Он щурил глаза, как будто от боли.

– Откуда ты знаешь?

– Нет, конечно не знаю. Но я догадалась.

– По тому, как я…

– Нет!

Он безутешно покачал головой.

– Не могу, – сказал он.

– Почему?

– Потому что это неправильно. Нечестно.

– По отношению к кому?

Иэн замотал головой. Говорить он не мог.

– К Кейт? – спросила Джой. – Думаешь, она хотела бы для тебя этого? – Джой понимала, что ступает на зыбкую почву, рассуждая столь откровенно. – Хотела бы, чтобы ты до конца жизни был один? Чтобы был несчастен, чтобы несчастье черной тучей висело над твоим домом, домом твоего ребенка, ее ребенка?

Отчаяние отражалось в его глазах, когда он взглянул на нее, и она ответила на этот взгляд новым поцелуем. На этот раз легким, полным любви и нежности. Когда они наконец отстранились друг от друга, Иэн погасил лампу на кухонном столе, взял Джой за руку и повел через кухню к входной двери. Что-то изменилось, что-то щелкнуло. Она не знала, как именно это получилось, не знала даже, почему он решил гнать прочь тоску и злость, сказать «да» пробуждающейся привязанности. Однако она знала, что по какой-то причине, которой ей, может быть, никогда не понять, Иэн принял решение пойти вместе с ней в Стэнвей-Хаус.

– Подожди, – сказал он и на цыпочках поднялся по лестнице. Через минуту вернулся с пуховыми одеялами и подушками.

– Зачем это? – спросила Джой.

– Я не пойду в те комнаты.

Джой улыбнулась, когда они открыли входную дверь, беззвучно закрыли ее за собой и, стараясь ступать как можно тише, перешли гравиевую дорожку.

– Не хочешь, чтобы призрак леди Маргарет маячил за плечом? – шепотом спросила она.

– Вот именно, – подтвердил Иэн.

Следующие три часа, пока Иэн не поцеловал ее в последний раз и не отправился в дом у ворот, были, пожалуй, самыми важными и упоительными в жизни Джой. Они расстелили одеяла в большой нише галереи за фойе, и Иэн быстро развел огонь в массивном, отделанном плитняком камине, который не один век обогревал прихожую большого дома. И скоро им было уже жарко на мягких теплых одеялах, их переплетенные руки и ноги блестели в свете огня, а страстные поцелуи чередовались с нежными.

Время неслось незаметно. Сколько уже, два часа? Три? Пять? Или эта близость, это головокружение, эта радость длятся какие-то секунды? Или уже минуты? Часы? Джой не могла понять. Она застыла в упоительном, жарком, сияющем «здесь и сейчас», и больше всего на свете ей хотелось, чтобы этот миг никогда не кончался. И еще ни разу в жизни она не отдавалась так полно другому человеческому существу. Позже и в последующие дни Джой вспоминала эти проведенные вместе с Иэном часы как один долгий, страстный танец, прерывавшийся на миг каждый раз, когда Иэн подбрасывал в камин очередное полено.

А потом все закончилось. Они дремали в свете огня, и Иэн высвободился из ее рук, выбрался из-под влажного от пота одеяла, из которого сделал для них уютный любовный кокон. Укрыл ее, защищая от холодного воздуха.

– Мне пора идти, – решительно сказал он.

Она не стала спорить. Ему действительно нужно идти, она это чувствует.

– Увидимся утром, – прошептала она.

– Уже утро, – сказал он, убирая у нее с глаз прядь волос.

Глава двадцатая

Часов в семь утра Джой собрала одеяла и подушки и пошла в апартаменты леди Маргарет. Упала на кровать и уставилась в потолок, где трещины в штукатурке образовали карту дорог и тропинок, растянувшихся по всему пожелтевшему пространству потолка. Неужели всего сутки назад Лили постучала к ней в дверь, с волнением ожидая вердикта Джой по поводу ее наряда?

Лили! Дейзи! Надо проведать Дейзи. Джой села, радуясь, что у нее имеется благовидный предлог, чтобы перейти через дорогу и войти в дом у ворот. Лили скоро отправится в школу, а Иэн и без того проявил любезность, когда взял на себя заботы о собаке, чтобы они съездили в Лондон. Но на сегодня у Иэна с Массимо назначен осмотр фундаментов, несущих стен и кладки всех без исключения надворных построек, который займет массу времени. И Джой просто обязана избавить Иэна еще и от собаки.