Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри

Добравшись до Стэнвей-Хауса, Джой включила телефон, чтобы позвонить Шерон, и оказалось, что Шерон уже оставила ей четыре сообщения.

– Я несколько часов пытаюсь до тебя дозвониться! – прокричала Шерон, подняв трубку.

– Я выключила телефон в больнице – у них там висят таблички, чтобы отключали сотовые, – а включить забыла.

– Как она? Агги недавно звонила Генри. Ты не хочешь, чтобы я приехала?

– Хочу, – ответила Джой и разрыдалась.

Шерон была у нее через двадцать минут, и Джой бросилась в объятия подруги.

– Прости меня, – плакала она. – Я была такой свиньей! Я просто чудовище! Неудивительно, что ты меня ненавидишь.

– Я тебя ненавижу? Кто сказал, что я тебя ненавижу?

– Должна ненавидеть!

Шерон гладила ее по спине и обнимала, пока рыдания не начали затихать. Потом она подвела Джой к обитой ситцем софе леди Маргарет, принесла из шкафчика со стеклянными дверцами два бокала из уотерфордского хрусталя, достала из большой бесформенной сумки бутылку виски «Макаллан» и налила им обеим на пару пальцев.

– Пей, – велела она.

Джой залпом опрокинула скотч. Шерон посмотрела на нее слегка удивленно, однако ничего не сказала. Только налила еще одну порцию.

– Расскажи все, – попросила она.

И вот тут впервые случилось что-то хорошее. Пока Джой пересказывала все печальные события дня, а Шерон слушала сосредоточенно и сочувственно, расстояние, разделявшее их, начало сокращаться. Оглядываясь потом назад, Джой удивлялась, что же заставило их в тот миг отбросить подальше, словно старую тряпку, всякую зависть, все детские обиды, забыть обо всем, что им не нравилось друг в друге.

Возможно, неподдельность переживаний Джой, которые она не скрывала, ее уязвимость в тот миг, когда она говорила с подругой, уязвимость, которой Шерон не наблюдала почти двадцать лет. Возможно, причина была в близости трагедии, в четком осознании, насколько хрупка жизнь, которой можно лишиться за считаные секунды.

Шерон подбодрила Джой, как никто другой.

– Послушай, дорогая, – сказала она. – Ты ведь не хватала Лили за руку и не орала на нее. Ты не ставила ее ногу на тот лед, ты не тянула и не толкала ее. Никто в целом мире не осмелится винить тебя за то, что случилось.

– Мне не надо было с ним спать. Не надо было знакомиться с ними так близко, когда через пару недель предстоит уехать. Ты была права. Это был чистой воды эгоизм.

– Я была не права, я была самодовольной дурой.

– Ничего подобного!

– Нет, так и есть. Просто… просто я иногда тебе завидую.

– А я завидую тебе, – с удивлением услышала Джой собственные слова.

– Ты до сих пор выглядишь сногсшибательно! Ты появляешься в городе, и Иэн Маккормак тут же падает к твоим ногам! Ты просто не понимаешь – все одинокие женщины в радиусе двадцати пяти миль, да и многие замужние тоже, по уши влюблены в него! А кого выбрал он? Тебя!

– Но у тебя-то есть муж, который от тебя без ума!

– А у тебя есть карьера и вольная жизнь!

– Вокруг тебя столько любящих людей.

– Они любят не меня, а то, что я для них делаю. Так мне кажется иногда.

– Нет, они любят тебя, – настаивала Джой.

Они немного посидели молча, взволнованные своими признаниями, которые хлынули неожиданно для них самих, словно прорвало дамбу чувств.

– Как бы мне хотелось вернуться назад, – наконец прошептала Джой. – Чтобы мы с тобой вернулись.

– Это невозможно.

– Тогда я хочу начать сначала. Просто перевернуть страницу и двинуться дальше.

– Мы с Генри иногда так и делаем.

– Вы?

– Угу. Меня однажды как будто осенило. Как-то в пятницу мы ужасно поссорились. Была одна из самых обычных ссор, и я уже сказала себе: все, теперь выходные будут отравлены размышлениями о том, что он сказал, что я ему ответила, в чем я была не права, в чем не прав он. Но мне вовсе этого не хотелось! Ведь я же не собираюсь с ним разводиться! Обычная глупая ссора из-за какой-то ерунды, из тех ссор, что попросту неизбежны между супругами.

– И что же ты сделала?

– Я позвонила ему на работу. Я сказала: «Генри, мы можем продолжать в том же духе все выходные, и никто не выйдет победителем, а к понедельнику мы оба будем несчастными и измученными. Или же мы можем признать, что оба вели себя как идиоты, и все исправить. Мы можем перевернуть страницу, забыть о случившемся и провести чудесные выходные. Что скажешь?» Он тут же согласился, пришел домой с тюльпанами и бутылкой вина, и к девяти часам вечера пятницы все было забыто. Я кое-чему научилась.

– Давай начнем еще раз, – сказала Джой.

– Давай, – отозвалась Шерон.