Общество мертвых и исключительных

— Твой Каспер напугал меня… — Соль обняла себя руками. — Твою мать! Я же голая! Он еще и извращенец…

— Она была в полотенце, и я ничего не видел!

— Соль, — Эбель погладила ее по коленке, — Тимо живет у нас в шкафу. Он почти всегда либо сидит там, либо уходит обратно на кладбище. Живые люди истощают его, а еще то, что он находится далеко от своей могилы.

— Он, типа, умрет второй раз? — Соль покосилась на скрипнувшую дверцу шкафа.

— Нет, но уснет в гробу на долгие месяцы. Ну, или годы.

— А он может стать видимым? Я хочу знать, что я не одна в комнате.

Эбель повернулась и посмотрела на Тимо. Тот помотал головой.

— Не может.

— А если его посыпать мукой? Как в одной из серий Скуби-Ду?

— Неа.

— А в других он вселиться может?

— Неа.

— Он страшный? Ну, в смысле, он прям мертвый разлагающийся труп? — Соль поежилась.

— Эй! — оскорбился Тимо.

— Нет, — Эбель успокоила Соль. — Он очень даже красивый. Тебе бы понравился. Такие парни в твоем вкусе.

Та улыбнулась. Тимо, кстати, тоже.

— Не бойся его, Соль. А ты ее, Тимо, — посмотрела она на шкаф. — Чуть больше смелости, и вы точно найдете общий язык.

Воскресный день, конечно же, начался с воскресной службы. Теперь, слыша про седьмой день недели, Эбель каждый раз вспоминала краеугольный камень и подсказку на нем, которая ни капли не помогла в расследовании.

Службу Эбель стала переносить проще. Она просто… дремала. Садилась рядом с Ноа на задний ряд и, положив голову ему на плечо, закрывала глаза. Да, поспать нормально не получалось, ведь частенько приходилось вставать, да и священник любил проходить мимо рядов, окропляя всех святой водой и обдавая дымом ладана. Не хотелось получать наказание от мисс Вуд за то, что Эбель пренебрегает службой, поэтому приходилось разлеплять глаза и делать вид, что она ну очень заинтересована в псалме Давида.

— Эй, вишенка, — Ноа аккуратно дернул плечом, — служба закончилась.

Эбель подняла голову и сладко потянулась. Студенты медленно вставали с рядов и, протискиваясь среди скамеек, шли к исповедальной будке. Кто-то торопился в трапезную, кто-то в спальное крыло. Наконец-то начался заслуженный выходной, и все хотели провести остаток дня с пользой.

— Пойдешь замаливать грехи? — спросил Ноа, кивая на выстроившуюся очередь из студентов.

— Я чиста и безгрешна, — усмехнулась Эбель.

— Так это поправимо, — подмигнул Ноа. — Давай согрешим вместе, чтобы тебе было что рассказать на исповеди.

Он обхватил ее за талию и игриво притянул к себе. Эбель подыграла ему, что не могло не задеть компанию, наблюдающую за ними.

— А ты дальновидный, Эдвин, — Нейтан, сидящий рядом с Йонни и Амелией на соседней скамейке, скривился, увидев Ноа. — Решил объединиться с той, из-за кого все и помирают? Это чтоб тебя никто не трогал?

— Что ты там мямлишь, мальчик? Плохо слышу. — Ноа слышал его хорошо, просто хотел побесить.

— Оставь их, Нейт, — повисла у него на руке Гретта.

Быстро он нашел замену Соль. Говнюк.

— Я сказал, что твоя радость скоро закончится. Ходи и бойся.

— Ты не говорил этого, — поправил его Ноа. — Зачем врешь, бро? Это некрасиво. Раз хочешь казаться ублюдком, то будь хотя бы умным ублюдком. Вот что выглядит сексуально.

— Что ты там вякаешь, шавка? — Нейтан покраснел.

— Нейт тебе завидует, Ноа, — очень вовремя мимо них прошел Яр Фэра.

Он, глядя в глаза человека, считывал его истинные эмоции. Учился на факультете помощников первых лиц. Все-таки Яр был хорошим парнем. Не зря он когда-то нравился Соль.

— Слышь, Яр, проблем хочешь? — Нейтан вскочил со скамейки, но Йонни усадил его на место, сказав, чтобы тот, наконец, успокоился.

— А еще он боится. Они все боятся, — договорил Яр и, отсалютовав Ноа, пошел в трапезную с Марселем, Авророй и Жаклин.

Понятно, почему они объединились. И каких бы мощных суперменов из себя ни строила компания Йонни, бояться надо было именно их. Эта четверка «желтых» считывала эмоции, видела воспоминания людей, предугадывала будущее, касаясь людей, и копировала голоса. Все это могло принести академии как пользу, так и несчастье. Жаль только, что никто из них не мог предвидеть смерть. Наверное, тогда всего этого можно было бы избежать.

— Эбель Барнс? — раздался голос священника. — Подойди ко мне, дитя.

— У-у-у, вишенка, — заторопился Ноа. — Звучит так, будто у тебя большие проблемы.

Йонни с другими тоже быстро стали покидать главный зал. Эбель лишь вдохнула поглубже и подошла к отцу Робинсу.

— Как ты, дитя? Готова ли отпустить свой грех? — Он сцепил руки в замок.

— Так я уже отпустила его в прошлый раз. Разве нет?

— Твой грех серьезный. Ты не чтила мать свою. Мне понадобилось много времени, чтобы выпросить у Иисуса прощения тебе и твоей душе. И пришло время самой склонить колено перед ним.

— Блин, тут такое дело… — Эбель ужасно не хотелось опять оставаться наедине со священником и слушать молитвы, но зато очень хотелось есть, а запах из трапезной еще больше разжигал в ней аппетит. — Я как бы сегодня очень занята…

— Вставай в очередь, дитя. Твое время скоро придет. Ожидание — лучшее очищение.