Общество мертвых и исключительных

— Не твое дело. — Реджис собрал остатки каши в тарелке и пихнул ложку в рот.

— А вечеринка? Для кого я все это делал?

Реджис посмотрел на поднос Ноа и, увидев тарелку с фруктами, беспардонно стащил ее себе. Ему повезло, что у Ноа не было аппетита. Такое случалось редко. Сейчас он подвинул ему еще и кружку с чаем и тост с яйцом.

— Для своих друзей. — Захрустел долькой яблока Реджис. — И я тебя об этом не просил. Не забывай.

— Да какая разница: «просил», «не просил». У нас редко бывают новенькие, и такое событие нельзя было пропускать. Да и я поддержать тебя хотел. Ты грустный ходил. Молчал все время.

— Я не люблю болтать без дела.

— Да ты вообще красавчик, но пропускать тусы в свою же честь очень плохо. Очень. Слышишь?

Вместо ответа Ноа услышал жалобный вой в своем животе. Все-таки китайская лапша, съеденная вчера, и бутылка спрайта, выпитая утром, не насытили его худощавое тело. Аппетит великим чудом вернулся. Вырвав из рук Реджиса яблоко, Ноа кинул дольку себе в рот, а потом забрал свой поднос с завтраком и жадно впился зубами в поджаренный хлеб. Наверное, это все из-за злости, пробуждающей в Ноа голодного дикого зверя.

— Новенькая приходила? — Реджис отхлебнул чай из кружки Ноа и сделал вид, будто ему вообще не интересно знать ответ и спросил он это лишь для того, чтобы поддержать беседу.

Но Ноа помнил взгляд Реджиса на уроке шифрологии. Тот не моргал и смотрел на Эбель, словно одержимый. От него веяло опасностью. Будто в этого исключительного и правда вселился дьявол. «Тайная вечеря» словно нависала над Ноа, а деревянный крест, висящий на белой потрескавшейся стене, осуждающе качнулся от сквозняка. И Ноа отсеял мысли о том, о чем в старом святом соборе обычно не думают.

— Нет. — Ноа следил за реакцией Реджиса. — Она допоздна сидела в библиотеке вместе с Кэруэлом.

Реджис нахмурился и сжал между пальцами виноград.

— Правда или нет, понятия не имею, — поспешил добавить Ноа. — Мне так Соль сказала.

Но Реджис уже не слушал. Он все сильнее сдавливал ягоду: та налилась соком и готова была лопнуть.

— Соль, кстати, тоже не было, — продолжал Ноа. — Она притащила свой патефон, пластинку «Нирваны» и ушла. Прикинь, она была в костюме банана. А на вечеринке был йети. — Ноа специально начал нести бред, проверяя, слушает его Редж или нет. — Кто-то из «желтых» блеванул прямо на твою кровать. — Ноль эмоций. — А еще Ребекка сказала, что будет караулить тебя между парами. — Тут Ноа не соврал, но Редж все равно на него не смотрел.

Ноа вздохнул и скучающе оперся на руку.

— Блин, чувак… — безнадежно протянул он. — Все окей?

В ответ — тишина.

— Когда вернешь мне проигрыватель, Ноа? — неожиданно к столу подошла Соль, но даже на ее голос Реджис не откликнулся.

— Как, кстати, прошла вечеринка? — из-за ее спины, держа поднос еды, вышла Эбель.

И тогда… Тогда этот болван в кожанке дернулся, будто ударенный током. Виноград лопнул в его руке и обрызгал белую футболку. Так ему и надо. Не зря же академия выдавала им форму. Как минимум, чтобы ее носить. Как максимум — пачкать едой. Ноа понадеялся, что хоть какой-нибудь преподаватель сделает Реджису замечание из-за внешнего вида.

Тот опять уставился на Эбель. Он чего-то ждал. Может, миллион долларов, который она ему задолжала? Другой причины такого разъяренного взгляда Ноа не придумал. И либо проблемы были у Эбель, либо у Реджиса. Вообще, они оба были странными. Появились из ниоткуда и с разницей в день. Молчат. Ничего о себе не рассказывают. И не ходят на вечеринки в их честь.

— Эм… Ты Реджис? Верно? — сбитая с толку от такого пристального взгляда, Эбель села за стол.

Но Реджис этого не хотел. Он схватил свой поднос и сжал его так сильно, что затряслись руки. Покраснел от кончиков ушей до самого кончика носа и, кажется, даже перестал дышать. Лишь молча и до жути пугающе впился взглядом в лицо сидящей перед ним девушки.

— Прости, Боже, — посмотрел Ноа на деревянный крест на стене. — Да изгони дьявола из тела этого грешного.

Соль покосилась на него.

— Ну, может, поможет. Хер его знает, — оправдался он.

Зануда Соль, уже доедая яичницу, громко цокнула.

— Если быть точным, Ноа, — и вот она включила режим душной заучки, — а в изгнании нечистой силы обязательно надо быть точным, то правильно говорить «имундус спиритус омнус сатаника потестас…»

— Я Эбель. Будем знакомы, — перебила Эбель.

Святая женщина. Ну святая…

— Давай, мальчик, — подхватил Ноа, — протяни ручку девочке. Скажи: «При-вет, меня зовут Реджис».

Ну вдруг он не знал, как правильно знакомиться с людьми. Ноа решил ему помочь. Реджис помощь не принял и, молча поднявшись из-за стола, скрылся в толпе уходящих из трапезной студентов.

— Ты плохо на него влияешь, — укоризненно посмотрела Соль на Ноа.

— А ты безвкусно одеваешься. И что? — Ноа забрал у Соль коробку молока.

— Это тут при чем?

— Ты первая меня оскорбила.

— Это не оскорбление, Ноа.

— Ну и не комплимент тоже.