Общество мертвых и исключительных

Эбель первый раз увидела Хиггинса не на фотографиях из газет. Отец был прав: что в жизни, что на бумаге тот казался неестественным, ненастоящим. Как и его часы, которые он наверняка купил на барахолке во время одного из горных фестивалей. Папа всегда называл его «слабоумным павлином». Кажется, он ничего не мог сделать без своей правой руки — отца Робинса. Оттого Хиггинс и показался Эбель не просто фальшивкой, а двуличной фальшивкой. Сложно было забыть широкую улыбку на фотографии под статьей, где мэр наградил шефа полиции Итана Палмера за поимку очередной скуры. В этой же статье Хиггинс говорил, что все скуры будут пойманы и наказаны и что он защитит каждого жителя Санди от этой нечистой силы.

Удивительно было наблюдать точно такую же улыбку сейчас, в засекреченном соборе, где тайно держат исключительных. Хиггинс, не стесняясь, всем своим видом показывал, что он добр к ним, а мисс Вуд, безоговорочно верующая в его честность, подтверждала это своим студентам. Мэр сидел на двух стульях. Услуживал горожанам и помогал исключительным. Но зачем ему это было нужно?

— Пока ведется расследование, я прошу вас не использовать свои… — мэр скривил лицо, — суперсилы. На этой неделе мы отменим занятия и попросим вас оставаться в спальном крыле.

Кто-то из студентов, кажется Ноа и еще несколько парней, радостно засвистели, но, увидев взгляд директора, сразу смолкли.

— Мой помощник, мистер Янсен, поговорит с каждым из вас отдельно, — продолжил Хиггинс. — И отныне каждое утро будет начинаться с молитвы. Я хочу, — он посмотрел на священника, — чтобы все вы исповедовались и отпустили грехи. Отец Робинс будет ждать вас в главном зале. На завтрак, обед и ужин вы ходите только в сопровождении преподавателей.

Теперь Ноа и другие недовольно завыли.

— Да, последняя неделя сентября выдалась тяжелой, но мы обещаем, что уже на следующей вы сможете вернуться к учебе и своей, — Хиггинс опять поморщился, — нормальной жизни.

Эбель хотелось плюнуть ему в лицо, чтобы смыть напыщенность и надменность. Мерзкий индюк.

— А сейчас каждый из вас может оказаться не только свидетелем, но и подозреваемым, — добавил он. — Поэтому допрос мы начнем с особо опасных скур. Раз Эрика Лайне с нами больше нет, значит, первым будет Йонни Куагия. Или появились новые особо опасные?

— У нас среди «красных» есть новенький. — Дебора выцепила из толпы Реджиса и вывела его вперед.

Он почему-то криво улыбался. Будто, как и Эбель, хотел плюнуть мэру в лицо.

— Реджис Фобс. — Мисс Вуд отряхнула его жилетку, приводя в порядок внешний вид, словно он был экспонатом.

— Реджис, — процедил сквозь зубы Хиггинс, — Фобс. Очень приятно. Тогда начнем допрос с вас. Я опрошу вас лично, если вы не возражаете.

— Возражаю.

— Реджис! — ударила его по спине мисс Вуд. — Ты как разговариваешь?!

Эбель с интересом наблюдала за тем, как на лице мэра меняются эмоции. С него спала маска, и он показался живым человеком, а не болванкой в чужих руках: Хиггинс злился. Дерзкий студент с пылким нравом явно пришелся ему не по вкусу.

— Все хорошо, мисс Вуд, — сказал отец Робинс, — он грязный. Еще не очищенный и грешный. Я займусь им.

— Уж будьте добры, — чуть не захлебнувшись в своей желчи, закашлял Хиггинс.

— Тогда я распущу всех студентов? — спросила мисс Вуд, и Хиггинс ей кивнул, не отрывая взгляд от Реджиса. — Мистер Чампи, сопроводите всех в спальное крыло.

— Стойте! — раздался дрожащий голос мисс Моретти.

Она бежала ко всем, заплаканная, спотыкаясь о торчащие из земли сорняки. Соль с тревогой впилась в локоть Эбель и, прикусив губу, с жалостью в глазах смотрела на Бруну. Она сильно за нее переживала. Эбель, кстати, тоже.

— Мисс Вуд… — не поприветствовав гостей академии, мисс Моретти остановилась рядом с директором. — Мисс… Вуд… — она задыхалась и давилась слезами.

— Что случилось? — директор была напугана.

Она приложила свою руку к груди Бруны, и пальцы засверкали в слабых лучах прячущегося за тучами солнца. Блеск, подхваченный ветром, разносился по внутреннему двору и начал успокаивающе действовать не только на преподавательницу искусств, но и на студентов. В такие минуты Эбель любила Вуд особенной любовью. Мыслить трезво в моменты общей паники было сложно, а с аурой директора был шанс хотя бы не забиться в угол и не спрятаться в шкафу от надвигающегося страха.

— Там… — мисс Моретти медленно приходила в себя. — Там студентка… Она…

Амелия толкнула Эбель в плечо и шагнула вперед, кажется догадавшись о том, что преподавательница пыталась сказать.

— Джосайя нашел ее в своем кабинете. — Бруна сжимала на груди шелковую рубашку. — Боже, Дебора, она…

Услышав беспокойный шепот студентов, Дебора заискрилась вся целиком, и мисс Моретти наконец вздохнула полной грудью.

— Она умерла, — выпалила Бруна.

— Кто это? — Амелия подошла к ней. — Мисс Моретти, кто та студентка?

Все уже знали ответ. Урок пропустила лишь одна из них.

— Ребекка Мартинс. — Бруна с сожалением посмотрела на Амелию и, подойдя к ней, крепко обняла. — В кабинете шифрологии на полу лежит мертвая Ребекка Мартинс.

РЕДЖИС