Общество мертвых и исключительных

Cоль ненавидела запах кофе. Ужасный, напоминающий землю, он обволакивал всю столовую. Заходя сюда, она будто попадала в общественный туалет одного из баров Итэвона[3]. А именно в тот, где последний раз пряталась от родителей и, напившись с бывшим другом, блевала весь вечер в одной из кабинок. Бармен потом всю ночь отпаивал ее кофе. После этого в рот Соль не попадало ни капли алкоголя и кофе.

Но академии Соль была готова простить что угодно. И флешбэки, и экскурсии для новичков, и даже утренние пробежки от кладбища до озера с мистером Чампи. Преподаватель спортивной подготовки особенно любил факультет Соль. Чего она не могла сказать о нем и его занятиях.

— Миленько, — с ноткой отвращения в голосе протянула Эбель.

Она осматривала почти опустевшие лотки с едой. Ее взгляд задержался на заветренной фасоли в томатном соусе, которая привлекла и Соль, вновь напомнив о том злосчастном неоновом туалете.

— Ты ждала яйца пашот и тосты с авокадо? — Соль протянула Эбель поднос. — Скажи спасибо, что нас кормят не хлебом с водой. Мы все-таки в бывшем храме. Тут одна печь для просфоры и одна кастрюля для вина. Наши повара стараются как могут.

— Спасибо, — безнадежно выдохнула Эбель, так и не взяв поднос.

Осматривая высокие потолки и остроконечные длинные окна, она ушла к столам и села за ближайший из них.

— Фасоль, ветчина, жареные яйца и овсянка на воде. На завтрак большего не жди.

Вид Эбель испортил Соль аппетит. Уставившись на стену, где красовалась обшарпанная копия «Тайной вечери», она нервно дергала ногой и кусала губу. Как бы она ни пыталась скрыть отвращение, все было написано на лице. Да и тело предательски выдавало ее. Эбель согнулась, будто Горбун из Нотр-Дама, и, опершись на стол, ковыряла ногтем дырку в досках. Может, в прошлой жизни она была Квазимодо, а сейчас атмосфера готического собора возродила в ней былые привычки звонаря? Жаль, что в храме давно сняли колокола.

— Но при этом у вас есть кофе, — вдруг сказала Эбель и, будто услышав мысли Соль, выпрямила спину.

— Ага. Любимый напиток мисс Вуд. Она сама его покупает и сама заваривает по утрам.

— А апельсиновый фреш есть? Клубничное молоко?

Соль закатила глаза.

— Ладно, ладно, — натянуто улыбнулась Эбель со своего места. — Я все понимаю. Просто шучу.

Она не понимала. Или просто не хотела понять. Чего стоит ожидать от человека, который еще вчера лежал в могиле? Явно не счастья в глазах и широкой улыбки, от которой сводило бы щеки. Соль напомнила себе о вежливости и кивнула.

— Я рада, что ты повеселела. Ну и, раз не хочешь есть, пойдем, я покажу тебе место, где мы учимся.

Эбель вскочила из-за стола.

— Аппетита нет, прости. Кусок в горло не лезет. Хотя кофе я бы выпила… Но мне уже не терпится посмотреть на преподов, которых я не видела аж со школьных времен.

В ее словах Соль заметила явный сарказм.

— Ты после выпуска никуда не поступила? — Она поравнялась с Эбель и, взяв ее под руку, вывела в коридор.

— Поступила. В психиатрическую лечебницу. Прошла без вступительных. Приняли сразу.

— Оу…

Соль стало стыдно. Она не любила неловких разговоров. Особенно о местах, которые видела в дешевых японских ужастиках про призраков.

— Да ладно, — отмахнулась Эбель. — Там было весело. Кто-то, повинуясь голосам в голове, разбивал эту самую голову о край кровати, кто-то пытался убить других пациентов пластиковой ложкой. Были и спокойные ребята. Они просто смотрели в стену и пускали слюни. Обычно доктора, напичкав всех таблетками, выводили нас на улицу и заставляли ходить по кругу. В белых длинных смирительных рубашках…

— Похоже на очень хреновую тусовку тинейджеров. Но я бы заглянула туда. Мне понравился дресс-код, да и «битва на пластиковых ложках» звучит заманчиво!

Соль, радостно ухватив Эбель покрепче за локоть, потянула ее в учебное крыло.

Соль была прилежной ученицей, хотя искренне считала, что лучше прогулять не самую любимую пару, чем заставлять себя силой слушать преподавателя. На экономике ее тошнило от каждой написанной в тетради цифры, на картографии — от каждой нарисованной линии. Соль знала, что ничего из этого ей в жизни не пригодится. Она не будет оплачивать покупки, рассчитывая в голове очередную теорему, и не бросится на пол, чтобы десять раз отжаться перед тем, как нести тяжелые сумки с едой. Будем откровенными… Ее и ночью никто не разбудит, чтобы спросить про первого президента США и про то, сколько звезд на флаге этой страны. Но если вдруг попытаются, то сначала получат под дых, а уже потом узнают, что Джордж Вашингтон не для того провозглашал демократию в стране, чтоб ее граждане по ночам считали пятьдесят звезд на темно-синем кантоне с семью красными и шестью белыми полосами на полотнище. Ну и еще удар под дых. Для профилактики.

— Это физико-математический кабинет. — Соль прошла мимо плотно закрытой двери. — И туда мы сегодня не пойдем.

— «Мистер Алан Льюис», — успела прочитать Эбель покосившуюся табличку, и Соль тяжело вздохнула, услышав ненавистное имя. — Это здесь вы с Ноа по вечерам развлекаетесь?

— Всего один раз. И вообще, сложно сказать, что что-то было. Так. Пустяк.