Общество мертвых и исключительных

Бруна Моретти была обычным человеком. Белой вороной в академии исключительных и в городе, где каждый презирал скур. Нигде ей не было места. Так же, как и Соль.

— Мисс Моретти, это наша новая студентка, Эбель Барнс.

Соль затащила Эбель в пустующий, пропахший свежей краской кабинет. Бруна в любое свободное время рисовала картины, которые складировала в пыльных углах. Вот и сейчас, закончив очередной шедевр, она завтракала под скрипку Никколо Паганини.

— Buongiorno[6], Эбель!

Бруна вскочила и отряхнула фартук от раскрошившейся вафли, которую она так аппетитно жевала, запивая горячим шоколадом.

— Надеюсь, вы обретете тут покой и найдете себя, — сказала она. — Обращайтесь ко мне «мисс Моретти». Я преподаватель искусств. Буду рада видеть вас на моих занятиях.

И она протянула Эбель испачканную в белой краске ладонь.

— И мне приятно! — Эбель пожала руку в ответ.

— На каком вы факультете?

Бруна села обратно за стол и торопливо запихала остаток вафли в рот. Она была той еще сладкоежкой. Неудивительно, что ее любимым фильмом была «Сладкая жизнь» Федерико Феллини.

— Ее еще не распределили, — ответила за Эбель Соль.

— Как так?

Бруна была не сильно удивлена и спросила это лишь из вежливости. Множество студентов попадало в академию в середине, а то и в конце учебного года. Эбель же посчастливилось оказаться здесь осенью, хотя вряд ли обстоятельства можно было назвать счастливыми.

— Бель заселилась в спальный блок вчера ночью. — Соль взяла со стола вафлю и откусила ее. — Миф Вуд попоосива покавать ей акаемию, а поом опвефти к ней. — Вафельные крошки посыпались из набитого рта Соль вместе со словами.

— Я бы хотела спросить, почему ты, Эбель, не дождалась утра, — с напускным подозрением спросила мисс Моретти, — но раз ты пришла сюда ночью, значит, на то были причины. Надеюсь, тебе не угрожала опасность, bella ragazza[7].

— Надеюсь, она не будет угрожать мне здесь. — Эбель оперлась о парту, будто в кабинете не было стульев, куда она могла сесть.

— Мы — преподаватели и директор Вуд — за тобой приглядим. Никто больше не даст тебя в обиду ненавистникам скур. Да, tesoro[8], сложно в это поверить и еще сложнее к этому привыкнуть. Но тут наконец-то начнется твоя новая жизнь. Вот увидишь!

— Да-да… Я уже сбилась со счета, сколько раз за сегодняшнее утро услышала от Соль «Ты тут в безопасности» и «Это твое место».

— А вот и нет, — спохватилась Соль. — Про «место» я ничего такого не говорила!

Соль не любила врунишек.

— Ладно, ла-а-адно, — скрестив руки, протянула Эбель. — Но про «это теперь твой новый дом» что-то да было.

— Не было! — Соль тоже скрестила руки и нахмурилась так сильно и так грозно, что явно заработала себе новые морщинки, на разглаживание которых понадобится несколько вечеров и масок с коллагеном. — Ты преувеличиваешь!

— Да брось… — закатила глаза Эбель. — Перестань кричать. Я не хочу ругаться.

— Хочу и кричу! И вообще, я не кричу, а повышаю тон голоса, чтобы казаться более серьезной!

— Ты свое лицо видела? Ты думаешь, Бэмби способен кого-то напугать?

— Бэмби?! — Соль ударила по столу.

— А. Ну да. Что это я. Ты максимум скунс Цветочек.

— Именно с этого и начинается крепкая женская дружба, ragazze. — Бруна наблюдала за ними, широко улыбаясь и допивая свой горячий шоколад.

— Дружба? С ней? — Соль наконец выдохнула и, беззастенчиво взяв из рук профессора кружку, сделала пару глотков.

Эбель быстро остыла:

— А не ты ли мне утром говорила, что мы теперь подружки, соседки по парте и все такое? Или ты мне соврала?

— Я говорила правду, — пробубнила Соль.

Бруна открыла комод и вытащила оттуда два маленьких леденца и лист бумаги, который порвала на две части.

— Вот, — протянула она половинки своим студенткам, — извинитесь друг перед другом на них.

— Зачем?

Ни Эбель, ни Соль не приняли подачку. Лишь покосились на листы в руках мисс Моретти и всем видом показали, что не будут участвовать в этом бреде.

— Затем, что так будет легче. Людям сложно говорить и сложно слушать. А бумага стерпит любые слова. — Раскрыв руку Соль, Бруна сама вложила в ее ладонь лист и ручку. — Отдайте эти письма друг другу, а потом, когда вновь будете ругаться, откройте их. Прочитайте. — Дойдя до Эбель, она отдала бумагу и ей. — И желание ссориться сразу улетучится.

— А леденцы зачем?

— Чтобы если уж начнете ругаться, то друг на друга не желчью плеваться, а…

— А мятными слюнями? — Эбель сунула голубую конфету в карман. — Спасибо, мисс Моретти. Учтем.

— Все верно, tesoro. — Бруна похлопала студенток по плечам. — Поэтому пишите скорее ваши извинения и выматывайтесь из моего кабинета. Хочу посидеть в тишине и подготовиться к обеду. Ну, или к уроку, если студенты соизволят все-таки ко мне прийти.