«Общество нищих-любителей»

— Я полагаю, — сказал Холмс, — что на вас воздействует современный взгляд на такого рода вещи. В другие эпохи и в других культурах к нищим относились иначе — их презирали, но одновременно и почитали. Думаю, что найденное в камине название — это почти то же самое, что и «Тайное сообщество алчущих подаяния», шпионская сеть, действительно существующая или, во всяком случае, существовавшая во времена столь давние, что трудно даже представить. Корни этого сообщества простираются далеко вглубь, в древнеримскую историю, и, разветвляясь, достигают России, Индии и Египта.

— Значит, вы считаете, что сообщество это до сих пор существует?

— Я думал, что в Европе оно исчезло еще во времена наших отцов, но выходит, оно живо и опять вынырнуло на свет божий. В последние годы, Ватсон, до меня доходили некоторые намеки, зародившие во мне подозрение, что сообщество это превратилось ныне в мощное орудие зла.

— И Пендлтон-Смайт…

— Это новый Мориарти, держащий в своих руках все нити, использующий общество в личных целях? К счастью, нет. Думаю, что он всего лишь пешка в чьей-то крупной игре, хотя пока что на шахматной доске, где установлены фигуры, я различаю всего несколько клеточек. Мне больше нечего добавить к сказанному, пока я не допрошу Пендлтона-Смайта.

— Ну а чем занимаются эти «алчущие»? Попрошайничают или что-нибудь другое?

— Быстро! — шепнул Холмс и, потянув меня за руку, спрятался вместе со мной за стоявшим кэбом. — Он оглядывается.

Пендлтон-Смайт остановился перед небольшим зданием, где располагались меблированные комнаты. Следя за ним из-за кэба, мы видели, как он задержался на крыльце, посмотрел налево, потом направо, но нас не увидел и скрылся за дверью, закрыв ее за собой.

— Интересно, — произнес Холмс. — И подтверждает мою версию.

— Что он нищий? — спросил я. — Если и так, то он нищий вполне благоустроенный.

— Пендлтон-Смайт ударился в бега и прячется, боясь за свою жизнь, иначе зачем домовладельцу снимать меблированные комнаты в таком захудалом районе?

— Мы его здесь и допросим? — спросил я.

Холмс молчал. Поджав губы, он думал. Минуту спустя я кашлянул.

— Нет, Ватсон, — сказал Холмс, направляясь в сторону Бейкер-стрит. — Я считаю, что с делом этим можно подождать до завтра. Сперва мне предстоит большая работа.

* * *

На следующее утро Холмс барабанил в мою дверь, пока я, с трудом продрав глаза, не отозвался:

— В чем дело, Холмс?

— Уже полседьмого, — отвечал он. — Чайник миссис Хадсон на плите, и завтрак будет готов ровно в семь.

— Господи… — Я сел в постели. — Скажите мне, ради бога, зачем было будить меня в такую рань?

— У нас назначена встреча.

— Встреча? — переспросил я, все еще спросонок. Потом встал и открыл дверь. — Ах да… Пендлтон-Смайт и его нищие-любители, как я полагаю? Но это же в девять! «Ровно в девять» — вы сами сказали!

— Совершенно верно.

У Холмса были красные глаза, и я понял, что он почти всю ночь копался в деле таинственного полковника — хотя суть этого дела мне по-прежнему была глубоко неясна. Однако Холмс, по-видимому, придавал ему исключительное значение.

Когда я побрился и оделся, на столе уже ждал меня приготовленный миссис Хадсон вкуснейший завтрак. Но тарелка Холмса стояла почти нетронутой. Он копался в старых газетах, ворохи которых устилали пол и все плоские поверхности вокруг.

— Вот оно! — вскричал он.

— Что? — спросил я, уплетая тост с апельсиновым джемом и запивая его чаем.

— Прорисовывается контур, — тихо сказал Холмс. — Мне кажется, все части мозаики теперь собраны. Остается сложить узор.

— Объясните все это мне, — попросил я.

Холмс поднял руку:

— Именно это, Ватсон, я и собираюсь сделать. Ясность вашей логики — вот что, по-видимому, требуется мне сейчас. — Он прокашлялся. — В тысяча восемьсот пятьдесят втором году Оливер Пендлтон-Смайт был исключен из Итона в компании шести учеников. Все они оказались замешаны в какой-то скандальной истории, а в чем она состояла, мне еще надо уточнить, официальные источники ничего касательно этой темы не сообщают.

— Немудрено, — пробормотал я.

— Полгода молодой Пендлтон-Смайт околачивался в Лондоне, после чего его каким-то образом занесло на корабль, отправлявшийся в Южную Африку, и там его карьера пошла как по маслу. Когда, выйдя в отставку, он вернулся в Лондон, в свое фамильное гнездо, и стал хозяйничать в нем, он, по-видимому, уже вполне преуспевал. Было объявлено о его помолвке с леди Эдит Стюарт, — новость, которая, возможно, попадалась и вам в светской хронике.

— Шаг вверх по лестнице для армейского полковника, — заметил я.

— Подозреваю, что невеста имела какое-то отношение к скандалу в Итоне, — сказал Холмс, — но пока это лишь домыслы. Да, видимо, для него такая помолвка являлась шагом вверх. Однако через две недели он разрывает помолвку и на следующий же день — то есть три дня назад — исчезает.

— Появляясь уже на нашем пороге.

— Именно.

— Ну а при чем здесь «Общество нищих»? — задал я вопрос.