Общество риска. На пути к другому модерну

Поскольку предмет их науки несет на себе такую общественную «нагрузку», естествоиспытатели работают в сильном политическом, экономическом и культурном магнитном поле. Они это чувствуют и реагируют на это в своей работе — в определении методов измерения, выводах относительно переносимости, наблюдении за причинными гипотезами и т. д. Их пером вполне могут водить силовые линии этого магнитного поля. Они обращают внимание только нате следы, которые поддаются объяснению. Эти силовые линии могут быть также тем источником, из которого берут энергию вспыхивающие — при определенной направленности аргументации — красным светом лампочки, препятствующие карьерному росту. Это всего лишь симптомы того, как в условиях обобществленной природы общественные и технические науки, внешне сохраняя объективность, становятся под прикрытием цифр филиалами политики, этики, экономики и права (см. об этом главу VII).

Тем самым естественные науки оказываются в ситуации, которая давно уже знакома общественным наукам с их и без того политизированным «предметом» изучения. Одновременно происходит сближение этих наук, причем по иронии судьбы оно связано с политизацией предмета, а не с соединением общественно-научной полунаучности и естественнонаучной объективности, как можно было бы предположить. В будущем центральным для роли всех наук станет понимание необходимости институционально усиленного и защищенного костяка, иначе вообще нельзя будет заниматься серьезными исследованиями, и ученые не смогут брать на себя ответственность и выдерживать давление политических импликаций. Содержательное качество и политическое значение научной работы могут когда-нибудь совпасть только в том случае, если в обратной пропорции к расширяющимся вследствие политического приспособленчества табуированным зонам будет расти официально поддержанная готовность компетентно и безоговорочно разрушать эти зоны и таким образом обнажать ставшие привычными научно опосредованные методы и ритуалы затемнения истины относительно уровня цивилизационных рисков.

В этих условиях научно зафиксированная опасность модернизационного процесса, осуществляемого и управляемого на промышленно-технологической основе, может придать новое качество общественной критике там, где она выставлена на всеобщее обозрение вопреки табуированным зонам, возникающим в процессе политизации природы. Химические, биологические, физические, медицинские формулы опасности превращаются таким образом в «объективные предпосылки» для критического анализа состояния общества. Отсюда вытекает вопрос о соотношении критики рисков и социологической критики культуры.

Социокультурная критика модерна вынуждена постоянно бороться с (социологической) азбучной истиной, будто унаследованные нормы нарушаются в процессе развития модерна. Противоречия между установившимися нормами и общественным развитием — ядро самой что ни на есть повседневности. Острие общественно-научной критики культуры всегда ломалось под воздействием общественных наук. Надо к тому же быть плохим социологом, чтобы постоянно сталкивать полезные намерения, которые, как известно, сводятся к разумности разума, с вредностью модерна.