Общество риска. На пути к другому модерну

Традиционная внутренняя дифференциация и «социально-моральная среда», типичные для рабочего класса кайзеровской Германии и Веймарской республики, с 50-х годов постепенно сходят на нет (в том случае, если они не были целенаправленно уничтожены еще в годы нацизма). Различия между индустриальными рабочими города и жителями деревни были устранены (возьмем, к примеру, все еще широко распространенный смешанный «промышленно-крестьянский» способ жизни). Параллельно с начавшейся реформой образования повсюду возрастает зависимость от образовательного уровня. Все новые группы втягиваются в образовательный процесс. В ходе этой растущей зависимости от образования возникают новые внутренние дифференциации, которые хотя и продолжают старые, традиционные, определяемые средой, но значительно отличаются от них своей обусловленностью уровнем образования. Так складываются новые социальные «внутренние иерархии», значение которых для образа жизни и перспектив людей все еще по-настоящему не осмыслено, поскольку они не затрагивают границ, определяющих интересы крупных групп населения, или перешагивают через эти границы.

Это развитие не останавливается перед преградами, разделяющими социальные классы, а идет дальше, проникает в личную и семейную жизнь. В то же время традиционные жилищные условия и структуры поведения все больше и больше заменяются новыми «урбанистическими» поселками городского типа. Место охватывающих семейные кланы, в значительной мере ориентированных на коммунальные формы жизни поселений занимают современные поселки по типу больших или малых городов с их смешанным социальным составом и сильно ослабленными связями между соседями и знакомыми. Прежние связи между соседями рвутся, возникающие социальные отношения и контактные сети образуются по индивидуальному выбору и в таком виде продолжают существовать. Это может означать отсутствие связей, социальную изоляцию, но также и другое: самостоятельно выбранные и выстроенные системы отношений с соседями, знакомыми и друзьями. В переходный период от одного поколения к другому могут возникать и новые формы расселения, новый поворот к соседству по коммунальному типу с открывающимися шансами испробовать новые возможности социального общежития.

В периоды относительного социального спокойствия и «отказа от традиций» открывается многослойное и многоликое историческое пространство для изменений в сфере частной жизни. Сюда относится и резкий переход жизненных притязаний в сферу политики, так сказать, новый феномен «политического приватизма». А это означает внутренне последовательное, внешне безнравственное расширение исторически возникающих сфер частной жизни за пределы содержащихся в них социальных и правовых ограничений и опробование новых социальных отношений и форм жизни на наличие в них нервных узлов «разрешенного и запрещенного» со всеми вытекающими отсюда эффектами (политического) раскачивания вплоть до деления на культуру и антикультуру, на общество и «альтернативное общество». Волнообразные проявления этого деления мы наблюдаем последние двадцать лет.

Только в 80-е годы на фоне экспансии образования и постоянной массовой безработицы стали заметные новые тенденции в духе Макса Вебера: ввиду превышения предложения над спросом и сокращения количества рабочих мест происходит парадоксальное понижение и повышение ценности свидетельства об образовании. Без документа об образовании шансы получить работу на рынке труда сводятся к нулю. С документом можно получить право на участие в конкурсе, но не само рабочее место. С одной стороны, документа об образовании все чаще оказывается недостаточно, чтобы обеспечить профессиональное существование, в этом смысле его ценность снижена. С другой стороны, он все более необходим для участия в конкурсе на получение рабочего места, и в этом смысле ценность его повышена. Если в начале существования ФРГ был отмечен коллективный подъем, то в 80-е годы можно говорить о коллективном спаде: те же самые документы (свидетельство о среднем или профессиональном образовании, диплом высшей школы), которые вплоть до 70-х годов давали их владельцам шанс преуспеть на рынке труда, теперь не дают гарантии на получение рабочего места, хотя бы обеспечивающего прожиточный минимум. Этот «эффект лифта», идущего вниз, придает новое значение прежним, «сословным» критериям выбора. Получения образования уже недостаточно; требуется «умение держаться», «связи», «способность к языкам», «лояльность», т. е. выходящие за пределы функциональной необходимости критерии принадлежности к «социальным кругам», которые экспансия образования должна была бы преодолеть (см. с. 229 наст. изд.).