Общество спектакля

Эта столь совершенная демократия сама формирует для себя непостижимого врага – терроризм. В самом деле, она желает, чтобы о ней судили не столько по ее результатам, сколько по ее врагам. История терроризма пишется государством и, следовательно, имеет назидательную функцию. Популяции зрителей, конечно, не могут знать о терроризме всего, но всегда могут знать достаточно, чтобы убеждаться, что по сравнению с терроризмом все остальное должно казаться для них достаточно приемлемым, во всяком случае, более рациональным и демократическим. Модернизация методов подавления в конце концов привела к усовершенствованию, прежде всего в итальянском показательном эксперименте под именем «повинившихся», института присяжных профессиональных обвинителей; тех, кому в XVII веке при их первом появлении во время волнений Фронды дали имя «дипломированных свидетелей». Этот показательный прогресс юстиции наводнил итальянские тюрьмы многими тысячами осужденных, которые расплачиваются за никогда не происходившую гражданскую войну, за некий вид громадного вооруженного восстания, час которого лишь по случайности так и не настал, за «путчизм», сотканный из той же материи, что и сновидения.

Можно заметить, что интерпретация загадок терроризма как будто внесла симметрию между противоречивыми мнениями, как если бы речь шла о двух философских школах, публично исповедующих абсолютно антагонистические метафизические конструкции. Одни не видят в терроризме ничего, кроме каких-то достаточно очевидных манипуляций секретных служб. Другие полагают, что террористов, наоборот, можно упрекать лишь за полное отсутствие у них исторического чувства. Но хоть какое-то использование исторической логики позволило бы достаточно быстро прийти к заключению, что нет ничего противоречивого в признании того, что люди, у которых совершенно отсутствует чувство истории, могут в одинаковой степени оказаться объектом манипуляций, и даже еще гораздо легче, чем другие. Также гораздо легче привести к «покаянию» того, кому можно доказать, что о его мнимо произвольных занятиях все было известно заранее. Неизбежное следствие организованных подпольных формирований военного типа таково, что достаточно внедрить в определенные точки сети лишь несколько человек, чтобы заставить многих ее членов работать в определенном направлении и в конце концов разрушить ее. В подобных вопросах, касающихся оценки вооруженных выступлений, критика иногда должна анализировать каждую из этих операций в отдельности, не позволяя сбивать себя с толку общим сходством, которое всем им в известных случаях будет приписано. Впрочем, необходимо было рассчитывать, как на логически вероятное, что службы защиты государства вздумают использовать все выгоды, которые они обнаружат в сфере спектакля, организованного задолго до этого именно с этой целью, и, наоборот, как раз трудность, с которой об этом догадываются, является поразительной и выглядит неправдоподобно.