Общество Зверя

 — Когда появился Зверь, то… Виктор перестал мне казаться соблазнительным и очаровательным. Это словно вернуть зрение слепому. Тогда я всячески его избегала. Ненависть пришла, когда мы с Менгеле под конец войны сбежали в Бразилию. Он женился на мне… У нас родилась дочка. Все было хорошо и прекрасно, пока Виктор ее не убил. Он пришел ко мне утром с дочерью на руках и заявил, что убил ее, ибо она что-то там нарушила по его расе… Но ведь моя дочь была человеком, — девушке дались тяжело эти воспоминания. Как ни странно, для нее это произошло будто вчера. Она отчетливо помнила бездыханное тело своей дочери и равнодушное лицо Виктора. Но ей нельзя было рыдать. Особенно здесь… С ЛаКруа.

Это смутило Себастьяна. Почему космическое существо так нелогично поступило? А может… Он искал лишь повод для того, чтобы лишить Джину дочери? Но тогда почему?

Оставалось только догадываться, ведь спрашивать это у Требо Венго он не торопился.

— Сочувствую твоей утрате. Виктор действительно беспощадное существо. Как ты оказалась в саркофаге? Это тоже с ним как-то связано? — ЛаКруа по прежнему строил страдальческую гримасу. Внутри, конечно, он был совершенно равнодушен к таким вещам.

Хотя ему был интересен вопрос почему космическое существо так поступило? Даже князь не видел в его действиях логики. Если только он не убил просто потому что ему захотелось. Но Виктор не был похож на существа, которое убивает лишь из своего желания.

— Виктор… Да, — проглотив кусочек мяса, сказала она и кивнула.

А затем она пересказала все то, что рассказал ей Уйдейкхаал и то, что она вспомнила на балу. Во время рассказала девушка несколько раз останавливалась дабы выпить вина или поесть. После ее рассказала вампир ничего не сказал. Он оказался немного растерян. ЛаКруа отказывался верить в то, что Каин существует. Камарилья отрицает подобного рода мифы. Но… Неужели это правда? И тот Ласомбра его сын?! Все становилось хуже и хуже. Теперь понятно, почему эта девушка тут оказалась. Ласомбра заключил сделку с Виктором, дабы помочь ему убить Уйдейкхаала. Но при этом он подстроил все таким образом, чтобы выглядело все естественно и могущественное существо ни о чем не догадалось. Эта уловка оказалась слишком хитрой даже для Себастьяна и это обескураживало.

Но Вентру держал свои эмоции под контролем. Он не выдавал никому то, что творилось у него в голове.

Джина с превеликим удовольствием доела салат и стейки. Запив еду вином, она взглянула на князя. Алкоголь подействовал на нее ожидаемым образом. Мужчина показался ей сейчас необычно прекрасным. Глаза цвета ясного неба с нежностью взирали на нее, тонкие пальцы обхватили бокал. На одном пальце сверкал большой перстень с рубином. Девушке захотелось дотронуться до Себастьяна. Она не заметила, как протянула руку и коснулась его пальцев. Вампир с интересом глянул на Джину, оторвавшись от мыслей о саркофаге.

— Ты наелась? Мы могли бы потанцевать, — предложил мужчина, удивившись своему выбору. Он привел ее сюда, дабы получить ответ, а не танцевать. Однако… Что-то в нем изменилось. Джина обладала природной красотой и он это подчеркивал не раз.

В ресторане как раз была небольшая площадка для танцев. Себастьян встал со своего места и взял австрийку за руку.

— Пошли, — он помог ей встать, а затем провел на площадку, которая располагалась вдалеке от столиков. Посетителей заведения было немного, поэтому пара могла насладиться друг другом без постороннего шума. Громкость музыки на площадке заметно усилилась.

Джина невольно вспомнила бал и чем закончился ее танец с ЛаКруа. Она с болью взглянула в глаза вампиру. Может он и на этот раз что-то такое приготовил?

 — Надеюсь, что ты не отрубишь мне голову? — серьезно спросила австрийка.

Вампир положил ей руки на талию, понимая столь странный страх. На балу все было также прекрасно, как и сейчас, но закончилось… Трагичнее некуда. Вернее, ЛаКруа просто действовал так, как хотел. Только Найнс понимал его уловки, однако князю очень повезло, что Джине этот Бруха не понравился. И это странно, что она не попала под очарования бунтаря. Ведь сердце не дикий необъезженный жеребец, а прекрасная восхитительная лань, и покорять его нужно лаской, а не хлыстом. И Найнс как раз покорял сердце каждого вампира женского пола лаской.

— Я не сделаю тебе ничего плохого, Джина, — эти слова были истинной правдой. После прихода Виктора, князь вряд ли чем-то мог навредить этой девушке.

Австрийка положила ему руки на плечи. Состояние легкого опьянения только подталкивало ее к танцу. Ей оказалось приятно быть в компании ЛаКруа: смотреть в его глаза, трогать его тело, чувствовать запах дорогого парфюма. Они стали медленно танцевать, наслаждаясь друг другом.