Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР

2. Поэтому пролетариат, как в лице своего авангарда, коммунистической партии, так и в лице всей массы всякого рода пролетарских организаций вообще, должен принимать самое активное и самое главное участие во всем деле народного просвещения»[136].

В пункте 5 предлагалось сказать:

«… Всероссийский съезд Пролеткульта самым решительным образом отвергает, как теоретически неверные и практически вредные, всякие попытки выдумывать свою особую культуру, замыкаться в свои обособленные организации, разграничивать области работы Наркомпроса и Пролеткульта или устанавливать «автономию» Пролеткульта внутри учреждений Наркомпроса и т. п.»[137]

Столь же решительно был Владимир Ильич и против разделения культработы с профсоюзами, стоял за единую библиотечную сеть.

Владимир Ильич считал, что политпросветработа должна вестись и среди учительства, и говорил о том, что перед политпросветчиками стоит задача пропитать своим духом, зажечь огнем своей инициативы полумиллионную армию учительского персонала. Задача агитатора и пропагандиста — «руководить сотнями тысяч преподавательского персонала, заинтересовать их, побороть старые буржуазные предрассудки, привлечь их к тому, что мы делаем, заразить их сознанием непомерности нашей работы, и, только перейдя к этой работе, мы можем эту массу, задавленную капитализмом, которую он оттягивал от нас, вывести на правильный путь»[138].

В области школьного дела Советская власть сразу же провела декрет об отделении школы от церкви. Религия была изгнана из школы. Были уничтожены привилегированные дворянские учебные заведения. Школа стала единой и трудовой школой совместного воспитания на всех своих ступенях. Изменение духа всей школы сделало немыслимым старые программы, старые учебники, надо было составлять новые учебники, новые программы. С учителями было трудно. Сельское учительство было под сильным влиянием эсеров, городское — под влиянием кадетов. Учителя в своей массе не хотели идти за большевиками. Дело началось с саботажа. В Ленинграде, когда т. Луначарский со своими первыми сотрудниками пришел в бывшее министерство народного просвещения, там были одни только технические служащие. Наркомпрос был под бойкотом. В Москве дело началось с забастовки учительства, не бастовали только 4 учительницы. Всероссийский учительский союз был против Советской власти. Учителя-большевики насчитывались единицами. Пришлось временно организовать союз учителей-интернационалистов. Их была незначительная кучка. Они сплотились около Наркомпроса и повели горячую пропаганду идеи единой трудовой школы. К пропаганде стали прислушиваться. Особо широкий размах она приняла летом 1918 г. В отдельных школах учителя-энтузиасты старались строить дело по-новому.

Самое трудное было в то время — осуществление идеи трудовой школы. Это было главное новшество, тут надо было пролагать новые пути. Связи с производством не было, мастерских при школах не было, как увязывать теорию с практикой, обучение с производительным трудом, — никто не знал. Обучение труду в большинстве случаев сводилось к самообслуживанию и к обучению самыми примитивными способами столярничанию, переплетному делу, труду. Политехнизма еще никакого не существовало. Надо сказать, что 1918–1919 гг. были годами, когда промышленность была развалена, фабрики и заводы стояли, увязки с производством не было в школах почти никакой. В 1919 г. была принята программа партии, где уже говорилось не просто о трудовой, но о трудовой политехнической школе, ширящей горизонт. В массах росло сознательное отношение к труду, выражавшееся в субботниках. Ставился вопрос о всеобщей трудовой повинности. Это вносило новую струю и в школьный труд. Работая, ребята распевали о «республике труда». Был создан ряд опытно-показательных школ, где передовые учителя разрабатывали проблему увязки обучения с производительным трудом. В 1920 г. имелись уже определенные достижения на этом фронте.