Общие вопросы педагогики. Организация народного образования в СССР

Декретом от 15 января 1918 г. провозглашено отделение церкви от государства и, как следствие этого, отделение школы от церкви. Государство тем самым заявляет, что в деле религии оно нейтрально, оно не поддерживает ни морально, ни материально ни одного вероисповедания. Для государства, для рабочего и крестьянского правительства отныне «несть эллин или иудей»… Какую бы веру ни исповедовал человек — государства это не касается. Он может быть православным, католиком, протестантом, старообрядцем, сектантом, магометанином, язычником, может не верить ни в какого бога — это не будет ему вменяться ни в заслугу, ни в преступление.

В средние века инаковерующих жгли на кострах, у нас не так давно еще жестоко преследовали сектантов, обязывали всех чиновников исполнять церковные обряды, преследовали евреев, натравливали на них темные массы— все во имя Христа, во имя православной церкви.

Православие было государственной религией, на поддержку его шли крупные суммы. Но зато и оно было слугою государства. За получаемые от государства привилегии оно должно было служить власти всеми силами, окружать ее ореолом божьего благословения, возвеличивать с амвона каждый ее шаг, покрывать своим авторитетом каждое ее преступление. Священник провозглашал многолетие царствующему дому, священник освящал казни своим присутствием, священник благословлял христолюбивое воинство на войну. Царское самодержавие смотрело на православных священников как на своих верных пособников, призванных морально поддерживать его авторитет, проповедовать по всей стране необходимость рабского послушания власть предержащим. Благодаря положению «господствующей» церкви, православие неразрывно связало себя с самодержавием, но тем самым оно подорвало свой нравственный авторитет в массах. То, что священник, вчера произносивший молитвы за царя, с падением самодержавия стал молиться за «благоверное» кадетское, а потом коалиционное правительство, должно было не поднять авторитет церкви, а еще более умалить его, подчеркнув, что церковь «чей хлеб кушает, того и слушает». Е. Репина, выступившая в 9-12 книжке «Русской школы» против светской школы, вынуждена констатировать, что «в интеллигенции и особенно в пролетариате религия Христа заменилась религиозной верой в принципы социализма». Но и «деревня», по ее словам, быстро распропагандируется, старозаветные устои давно пали, простая вера «деревенских баб» «уходит во власть предания». Три года империалистической бойни, начатой с благословения православной церкви, сделали свое дело. Наши пленные, бежавшие из Германии, рассказывали как-то, как к ним в лагерь приехал однажды священник. При первых же его словах поднялся такой крик, свист, раздались такие негодующие вопли, что священник совершенно растерялся. «Уйдите, батюшка, видите, не место вам тут», — сказал ему один пожилой крестьянин, и священник ушел, не выслушанный своей паствой.

Государство всегда пользовалось церковью для духовного порабощения масс, и церковь охотно играла эту роль орудия порабощения. Поэтому социалисты всегда выставляли на своем знамени отделение церкви от государства.

Декрет только проводит в жизнь то, что десятки лет проповедовали лучшие люди России, что являлось общепризнанной аксиомой в среде не только социалистов, но и всех интеллигентных людей, всех сознательных рабочих.

Из отделения церкви от государства логически вытекает отделение школы от церкви. Потому что дать представителям какой-либо религии возможность сделать из школы орудие пропаганды своих религиозных идей, дать возможность им влиять па впечатлительные, не защищенные жизненным опытом и знанием детские умы — значит ставить эту религию в исключительно привилегированное положение.