Общий враг

Капитан отвернулась от экрана и впервые за все это время внимательно посмотрела на научного руководителя экспедиции. Он как будто надышался чистым кислородом. “А ведь здорово, черт возьми!” – именно это было написано на его раскрасневшемся от возбуждения лице. Наверное, точно так же он выглядел, когда сидел в подбитом “Мустанге” и наблюдал за феерическим сражением, которое бушевало вокруг. Хоть он и называл своих предшественников “чокнутыми”, но сам-то едва ли уступал им по степени “чокнутости”. Или правильнее было бы назвать это просто смелостью и страстью к приключениям?

– А мы сами можем оттолкнуть эту комету? – спросила Ситара. – Просто она еще на таком расстоянии, что толчок понадобился бы совсем небольшой.

– Мы проработаем этот вариант, – ответил Фланаган, помедлив. – Хотя…

Он потер подбородок, и в глазах его появилась хитрая усмешка.

– А может, это все отчасти и к лучшему? – спросил он. – Пискипер хоть и временно, но все же примирил Ахайю и Трою. Этой комете вполне по силам сделать то же самое.

– А что потом? – спросила Ситара. – Все опять вернется на круги своя?

– Наверняка, – усмехнулся Фланаган. – Но, тем не менее, местное человечество получит еще один незабываемый урок.

– И сколько же таких уроков еще понадобится, чтобы они окончательно образумились? – спросила Ситара.

Это был почти риторический вопрос, и Фланаган только слегка пожал плечами…

Два миллиарда километров были в четырнадцать раз больше ста сорока миллионов, и на пористую и темную, как древесный уголь, внешнюю корку пока еще бесхвостой кометы падал свет, в двести раз менее яркий, чем тот, что озарял Энигму. Неудивительно, что тамошние астрономы до сих пор ничего не заметили и не подняли тревогу. В конце двадцатого века комету Галлея обнаружили всего за три с половиной года до ее прохождения через афелий, да и то только потому, что точно знали, где искать. Хотя она была даже чуть ближе к телескопам, чем Ктулху, да и по размерам превосходила его втрое. Название апокалипсической комете дал ее первооткрыватель, молодой астрофизик, не захотевший назвать ее своим именем. Это было, безусловно, куда лучше, чем предлагавшийся кое-кем блеклый и лишенный фантазии вариант с Пискипером-2. Впрочем, как ни назови это вырвавшееся из бездны древнее чудовище, его траектория и способность устроить на планете-цели грандиозный погром оставались неизменными…

Каспер Фланаган и Ситара Алонсо медленно летели метрах в двадцати от поверхности кометы. Их бесформенные, жутковатые тени скользили по малочисленным кратерам и причудливым изгибам сложного рельефа. Только так – своими тенями, они и могли прикоснуться к этому небесному телу. Рано или поздно сюда прилетят космические корабли энигмийцев, и любые следы землян будут почти наверняка обнаружены. Конечно, площадь Ктулху в сотни раз больше, чем у Пискипера, и шансы на то, что случайный отпечаток ноги или след пробоотборника попадутся на глаза инопланетянам, соответственно, во столько же раз меньше, но рисковать все-таки не стоило.

Время от времени Фланаган, заметивший внизу что-либо интересное, входил в крутое пике и опускался почти к самой корке, а Ситара терпеливо ожидала, пока он удовлетворит свое любопытство.

– У энигмийцев кометы тоже были вестниками несчастий? – спросила она после того, как ее спутник совершил очередной спуск.

– Да, – подтвердил Фланаган. – Человечеству Энигмы были свойственны те же предрассудки, что и нам. Даже и сейчас у них многие верят в то, что кометы могут оказывать мистическое влияние на события повседневной жизни.

– И теперь в кои-то веки их вера получит хотя бы одно неоспоримое доказательство…

– Если только они окажутся бессильными предотвратить столкновение.

– В таком случае предотвратим его мы!

Фланаган молчал так долго, что Ситара подумала, будто он вообще не ответит. Но он все же ответил:

– Тогда надо предотвратить его сейчас – потому что через шесть лет не получится. Технически это, конечно, будет возможно, однако мы выдадим себя с головой.

Помолчав, он добавил:

– Что, впрочем, будет не такой уж большой платой за сохранение разумной жизни на планете… Но я бы не торопился. У нас еще есть время в запасе. По моим прикидкам, год или два. Это то время, в течение которого мы сможем откорректировать орбиту Ктулху с минимальным риском засветиться.

– У нас-то время есть, – согласилась Ситара. – А у энигмийцев?

– У них его действительно мало. Эту комету они могут обнаружить сегодня, а могут и через три года. Поэтому я хочу навести их на след.

– Как это можно сделать? – спросила Ситара со смешком. – Послать какому-нибудь астроному анонимное письмо с предупреждением?

– А почему бы и нет? Вполне возможный, хотя и не самый лучший, вариант.

– И какой же вариант будет наилучшим?

– При котором никакого письма не будет. Пусть, например, этому астроному приснится вещий сон, сопровождаемый яркими картинами всемирной катастрофы.

– А если он не верит в вещие сны?

– Тогда этот сон приснится ему еще раз, а потом еще раз – и так до тех пор, пока он не захочет проверить, есть ли в нем какой-то смысл.